Харама
Шрифт:
— Как дела, пираты?
— Самое время вам появиться!
— А мы были там.
— Надеюсь, вы привезли патефон, или я хочу слишком многого?
Блондинка, которая была с ними, разглядывала брюки Мели.
— Под деревьями?
— Да, внизу, где плотина.
— Ну и…
— Ничего, неплохо.
— Это видно по вас.
— А вы?
Они остановились на шоссе.
— Разве Даниэль не приехал?
— Приехал!
Фернандо обнялся с другим парнем, громко вскричав: «Самуэлильо, бродяга!» — и стал хлопать его по спине. У Сакариаса под
— Еще приехали Тито, Себастьян с невестой и Лусита, — кажется, всё…
— Помаленьку становимся модерновыми, а?
— Кто? Я?
— Те, что остались у реки… Не знаю…
— Ну ладно, скоро стемнеет, а мы тут стоим.
— Чего не знаешь?
— До чего они дойдут.
— Машина идет, посторонитесь!
— А пластинки?
— Вон у него.
— Какая пыль!
— Да пошли…
У канавы сидели еще трое.
— Вы не знакомы с Марияйо? Это наше новое приобретение.
У нее было лицо, как у китаянки, и гладкие черные волосы. Алисия уже знала ее. Поздоровались, а Фернандо посмотрел на ее грудь и бедра, потом тоже подал руку.
— Да, конечно, и притом стоящее приобретенье, — заметил он, смеясь.
Марияйо выдержала его взгляд с насмешливой улыбкой.
— Очень приятно…
— Пластинок взяли шесть, но одну утром расколол этот лопух Рикардо.
— А что мы тут стоим? — сказала Мели. — Пошли наконец.
— Где вы торчали целый день? Никак не могли вас засечь.
— Мы всегда находим хорошие места, — сказала блондинка. — А ты что думала?
— Еще бы, люди солидные.
Тот, что нес патефон, поставил его на край канавы и стал разглядывать царапину у себя на ступне.
— Эй ты, прохиндей! — сказал парень, у которого на боку висела сумка. — Разве это место для патефона?
Тот поднял голову.
— Меня зовут Рикардо.
У него были ровные белые зубы. Парень с сумкой засмеялся.
— Нас тут не так уж много, — сказал Мигель. — А вас сколько?
— Восемь, не считая собаки.
— Какой собаки?
— Да никакой. А вы сразу и клюнули!
— Ну и шутник. Ладно, что мы тут стоим? Пошли.
Сантос и Кармен снова ушли вперед по дороге к кафе. Остальные пошли медленно, толпой, дожидаясь друг друга. Фернандо пристроился к Марияйо справа.
— А ты из какого квартала? — спросил он. — Если не секрет.
— Из квартала любопытных, — смеясь, отвечала девушка. — Знаешь, где это?
Мигель и Сакариас шли рядом, а Мели взяла под руку Алисию:
— А знаешь, она миленькая. Похожа на китаянку.
— В школе кройки и шитья, где мы познакомились, ее ввали Кореянка.
Сакариас повернулся и крикнул тем, которые несли патефон и все еще медлили у шоссе:
— Рикардо, иди быстрее, нам патефон сегодня нужен!
Самуэль шел с блондинкой, обняв ее за плечи правой рукой. Теперь солнце оказалось впереди, в конце дороги, над холмами Кослады. Две девушки из новой компании ждали Рикардо и парня с сумкой.
— В котором часу ваш поезд? — спросил Мигель Сакариаса.
— В двадцать два тридцать.
— Ты
— Так говорят на железной дороге.
— Хватит с лихвой. К тому времени напляшемся.
— Не знаю, вдруг какая-нибудь из девиц захочет уехать пораньше и начнет ныть.
Сантос и Кармен остановились перед кафе.
— Мигель, — сказал Сантос. — Подойди на минутку, мне надо тебе что-то сказать.
Кармен прислонилась к стене.
— Что такое?
— Послушай, Кармела что-то неважно себя чувствует. Устала и все прочее, понимаешь? Так что мы решили вернуться в Мадрид. Здесь нам, в общем-то, делать особенно нечего, и лучше ей попасть пораньше домой и лечь спать.
— Ладно, ладно, это ваше дело. Если она устала, поезжайте. Решай сам. Мне, конечно, жаль, что вы рано уезжаете, но раз она устала, так будет лучше.
— Значит, я вытаскиваю машину, и мы трогаемся прямо сейчас. — Покосившись на Сакариаса, он добавил: — Ты уж извини, мы вас не ждем, ладно?
— Да будет тебе!
— Она не очень-то привыкла купаться в реке, оттого, наверно, и устала.
— Ну ладно, ладно! Зачем еще какие-то объяснения? Забирайте велик и катите.
Все уже подошли к кафе.
— Ну, входим или как?
Высокий мясник глядел на них с порога. Сантос сказал:
— Вечером, если поедете через Мачину, сосчитаемся, с кого сколько. А нет — так завтра.
— Договорились, — сказал Мигель.
Вошли гурьбой. Те, кто был в зале, разглядывали девушек, пока они проходили.
— Ну вот мы и снова здесь.
— Очень хорошо, — отозвался Маурисио. — Пойдете в сад, да?
— Конечно.
— Так пожалуйста, пожалуйста. Дорогу уже знаете.
Все направились в сад. Мели шла последней.
— Шик модерн! — пробормотал алькарриец, провожая взглядом девичью фигуру в брюках.
Пастух спросил:
— У вас, в Алькаррии, небось такого не увидишь?
— Куда там! Один раз к нам приехали на автомобиле какие-то люди, дама у них была в брюках и говорили не по-нашему, так им в гостинице отказались подать еду, подумали, что они протестанты.
— Это похоже на Алькаррию, — сказал пастух. — Ну какое отношение имеет религия к тому, что люди надевают на себя.
— Ну конечно же, никакого. Только хозяйка гостиницы очень уж была набожной и боялась, как бы священник на нее не напустился. — Алькарриец рассмеялся, потом продолжал: — Так вот, они сказали, что приехали посмотреть монастырь. Какой такой монастырь? Никто из нас не знал. Наконец какой-то дядя показал им несколько каменных глыб, что лежат как попало на вершине холма. Оказывается, это все, что осталось от монастыря. Кому придет в голову назвать это монастырем? Но приезжих этот самый монастырь здорово заинтересовал. Чем современнее люди, тем больше они интересуются стариной. Оно и понятно. А вот хозяйка-то в этом деле и осталась с носом, опростоволосилась, ведь сам священник отправился показывать иностранцам эти развалины. После того случая она уже так не пеклась о церкви, и вся ее набожность кончилась.