Харбинский экспресс-2. Интервенция
Шрифт:
Нет, не в ней дело. Тут штука иная: не доверяют они Сопову, вот что. А это уж, пардон, вовсе несправедливо. Или хуже того: просто не хотят делиться?
При этой мысли Клавдий Симеонович сел на кровати.
Ну конечно! Вся эта песня про спасение государя – сказка, блеф, дымовая завеса. Продать они намереваются панацею, вне всяких сомнений. А то и вовсе к красным переметнуться. Ведь с таким эликсирчиком можно о-го-го какую власть заграбастать – ежели с умом подойти. Вот у него, Сопова, подобным богатством распорядиться ума бы точно хватило. Да только не подпускают! Отодвинули локтем: не рыпайся,
Долго так сидел Сопов, распаляя себя обидой. А потом подумал: что если в обход доктора с ротмистром попробовать? Так сказать, тихой сапой? Эх, жаль, нет верных людишек, не успел обзавестись тут знакомствами. Иначе только б и видели господин доктор с сотоварищем эту самую панацею…
А любопытно, подумал вдруг Сопов, где ж Павел Романович держит свое сокровище? Куда запрятал усатого-полосатого?
– Кис-кис, – позвал он, оглядываясь, впрочем, без особой надежды, – кис-кис-кис!..
«С собой, понятное дело, не носит, – продолжал соображать титулярный советник. – Должно, отдал кому-то на сохранение. Но кому? Вот бы что выяснить!»
Но это было проще сказать, чем сделать. Клавдий Симеонович не имел ни малейшего представления о местных знакомствах Павла Романовича. Может, кто из бывших пациентов? Так и этих разве разыщешь! Оставалось, пожалуй, единственное: попробовать переговорить со здешним жильцом, как там его… Сырцовым. Он, правда, не появлялся, но это ничего. Надобно выяснить, что за человек и где служит.
Выяснить это можно было единственным способом – спросить у хозяйки.
Клавдий Симеонович подтянул сапоги, встал, пригладил пятерней волосы. Глянул в зеркало – фи! Ну да ладно, не свататься ж он идет. Вышел из квартиры, спустился этажом ниже, постучал в хозяйскую дверь.
Однако старуха открывать отказалась, сообщив, что занята.
– Позвольте спросить – чем же вы, сударыня, заняты? – нахально прокричал Клавдий Симеонович, услышавший сквозь филенку некие звуки, весьма похожие на мяуканье. – И не смогу ль я быть вам чем-то полезен?
Тут послышались тяжелые, уверенные шаги, дверь распахнулась, и на пороге воздвиглась гренадерского роста старая дама:
– Я кормлю своих кошек! – протрубила она. – А помочь вы мне можете одним только способом – убраться отсюда сию же минуту. Вы знакомец Сырцова с верхнего этажа? Ну так и довольствуйтесь тем, что я вас терплю и не гоню пока прочь!
После подобного реприманда ничего другого не оставалось, как спешно ретироваться.
«А все ж там он! – возбужденно говорил сам себе Клавдий Симеонович, шагая обратно через ступеньку. – Там, больше негде! Старуха кошатница, сразу видать. Вот доктор ей и подкинул расчудесного своего Зигмунда. Хотя – почему своего? Я разве меньше на него прав имею?! Чрез тайгу протащил, от утопления спас, у хлыстов – и то сберег! А мне теперь, значит, шиш с маслом?! Нет, брат, шалишь!..»
Вернувшись в комнату и несколько успокоившись, Сопов обратно залег на кровать и принялся составлять план действия. Сперва крутилось в голове нечто в духе писателя Достоевского, но потом Клавдий Симеонович душегубные замыслы отверг и остановился на следующем: нынче же ночью проникнуть к старухе в квартиру и кота Зигмунда выкрасть. Вскрыть замок труда не составит: у Сопова имелся
Значит, загодя сходить в аптеку. Можно прямо теперь, но лучше дождаться, когда эта фифа, госпожа Дроздова, заявится. И где ее только носит?
С этой мыслью господин Сопов нечаянно задремал.
И не слышал, как, чуть скрипнув, отворилась входная дверь, и с лестницы в квартиру скользнули две темные тени…
– В общем, так, господа, – сказал Карвасаров. – Я задерживаю вас обоих. До выяснения.
– Что, в тюрьму? – спросил ротмистр. – Вот не было печали!
– Пока что в участок, а далее посмотрим. К тому же там для вас безопаснее – учитывая ваши особенные обстоятельства.
– Да за что же? – продолжал напирать Агранцев.
– За что? Извольте: подозрение в причастности к незаконной торговле опием, а также в причастности и к поджогу…
– Что такое?! – взревел ротмистр. – Вы что, не слышали…
– …поджогу и убийствам постояльцев гостиницы «Харбинский Метрополь», – продолжал полковник, – где достоверно насчитано двадцать семь жертв. И вы, господин штаб-ротмистр, лучше не ерепеньтесь. Во-первых, все равно бесполезно, а, во-вторых, я ведь могу дело повернуть вовсе иначе.
– Это как же?
– А так. Политическим боком. И тогда вам прямая дорога в военную контрразведку. Куда, кстати, по существующему уложению я вас и так обязан доставить незамедлительно.
– Обязаны – доставляйте… – пробормотал ротмистр. Но чувствовалось – так сказал, без куражу, по привычке. Угроза полковника произвела-таки впечатление.
А Павел Романович просто оцепенел.
В тюрьму! Это значит – всему конец. План рушится, и спасти его невозможно. Из-за решетки вести переговоры с комиссарами, прямо сказать, затруднительно. А государь? А поездка в Екатеринбург?
Нет, этого нельзя допустить. Но как тогда поступить? Умолять? Но это смешно, да и без толку. Ах, если бы объяснить этому господину, что на карту поставлена судьба династии! А, может быть, и самой империи!
И тут произошло удивительное событие.
Полковник вдруг сказал:
– Вот что, Дарья Михайловна. В участок мы успеем. А пока что предоставьте-ка нам на время свой потайной кабинетик. Я знаю, вот здесь, за креслицем, у вас дверца имеется. Хочу там с доктором побеседовать.
Дохтуров и Карвасаров скрылись за маленькой дверкой в задней стене кабинета. Когда она затворилась, ротмистр хмыкнул, повернулся на каблуках и с некоторым вызовом посмотрел на агентов, прибывших вместе с полковником. Те ответили ему взглядами тяжелыми и неприязненными.
Агранцев хмыкнул второй раз, уселся на диван возле окна, и казалось, утратил всякий интерес к происходящему.
Мадам Дорис поднялась из кресла и направилась к выходу. Один из агентов немедленно заступил ей дорогу:
– Извольте вернуться на место.
– Я арестована?
– Это господин полковник вам скажет. А пока вы с господином штаб-ротмистром здесь побудете, под нашим попечением.
– А мой управляющий? У него дела.
– Насчет него указаний не было, – ответил агент.