Хайноре
Шрифт:
Нора вывернулась из руки Вароя, прижалась к нему и вдруг, ни с того ни с сего, сама от себя не ожидая, начала целовать.
— Не губите, — приговаривала, — я все сделаю, все-все, все как скажете, послушной буду, все сделаю, пожалуйста, не надо, не мучьте его, пусть уведут…
А потом вскрикнула, падая с его колен на пол.
— И все ж таки, — холодно отчеканил одноглазый, упираясь ей сапогом в грудь. — Больно много ты о себе думаешь.
Нора прижала ладонь к горящей от боли щеке, глотая злые слезы, пыталась выскользнуть из-под
— Давай, давай, ещё! — кричали ироды. — Бей северянскую тварь!
— Выреж ему яйца, хер ему выреж!
— Начальнику не понравится…
— Да все равно казнят, какая разница — с яйцами аль без!
— Да начальник и разбираться долго не будет — сам башню ему срубит…
— А ну заткнитесь, черти, под руку же болтаете, — рыкнул пьяный Шмыга.
Его уже шатало, как осину на ветру, рука дрожала, неровен час попадет ему куда не надо, и прощайся с рыжим… И тут Нора дернулась, вывернулась из-под сапога, вскочила, кинулась к своему северянину, заслонила собой.
— Не тронь!
— Дура, а ну свали…
— Я дочь лесника! — крикнула она так громко, как могла, что голос свой не узнала, даже мужики смеяться перестали, смотрели с пьяным любопытством. — Знаете лесника из Мельна? Он к вам ходил сюда, в Таронь, он с самим начальником дружбу водил, пил с ним из одной чарки, сидел за одним столом! Много кого из вас начальник так привечал?!
Шмыга прищурено глядел на нее, но нож опустил.
— Эт… Варой… Правда что ли? — спросил он.
— Слушай больше, — тот махнул рукой, но даже не встал, чтобы ее оттащить, только сидел и как-то странно ухмылялся.
И тут в ней вдруг что-то повернулось, как ключик в замочной скважине, будто затвердело что-то внутри на миг. Нора ухмыльнулась ухмылкой одноглазого и посмотрела на Шмыгу.
— Давай, кидай нож, потом прознаешь правда или нет. Поглядишь, как начальник с тобой обойдется, за то, что ты дочку его друга обидел…
Шмыга пожевал губами, повертел нож в руке, потом досадливо кинул его в стену.
— Да чтоб тебя… Варой! Убери ее к чертям, весь задор в пыль!
— Нет! — закричала Нора, снова чувствуя себя маленькой мышкой. — Не трогайте его! Пожалуйста!..
Варой лениво поднялся со стула и направился к ней, но замер на пол пути, когда в зале раздалось зычное:
— Вы что тут творите, черти?!
На пороге стоял высокий грузный человек, с черной гривой волос и густой бородой в белых прожилках седины, он глядел грозно и зло, держа ладонь у рукояти меча, на его плечах покоился шерстяной плащ, а под ним добротный камзол с широким, красивым поясом. Все мужики замерли и затихли при виде него, молчал даже Варой, а Шмыга и вовсе вдруг сделался маленьким и незаметным.
— Капитан? — послышался озабоченный женский голос из-за спины мужчины. — Что стряслось?
— Кхм… Леди Алесса, будьте любезны, подождите меня в кабинете, я…
Прежде, чем капитан закончил, в щель между его телом и проемом двери, будто шелковый дым, просочилась изящная фигура.
— Какая… прелесть, — заключила женщина, оглядывая зал.
У нее было тонкое лицо, темные брови и узкие глаза, а губы изображали самую красивую из улыбок, которую когда-либо видела дочь лесника. Леди прошлась чуть вперед, с любопытством осматриваясь, осторожно переступая через раскиданные кружки и осколки кувшинов. Подол бархатного платья стелился по грязному полу, женщина чуть кривилась от витавшего всюду запаха браги и пота, но, кажется, совсем не торопилась падать в обморок, как королева из сказки про глупого принца.
— Леди Алесса, я все же попросил бы вас… — мужчина на пороге казался напряженным и очень недовольным медведем, который почему-то терпел лису в своей берлоге.
— О, не беспокойтесь обо мне, — она вскинула тонкую белую руку, не знающую грязной работы. Нора никогда в жизни не видела таких чистых рук… ей даже на миг захотелось подкрасться и понюхать — чем же пахнет эта женщина. Наверное, розами и ландышем, как та королева…
Капитан быстрыми шагом подошел к Варою и прошипел:
— Живо, убрать здесь все, понял? А после я с тебя три шкуры спущу, пес ты шелудивый…
Тот коротко кивнул, будто бы вмиг протрезвел, и лицо его снова не выражало ничего.
— О Отец Всесоздатель, так вот он — ваш Палач! — воскликнула леди, направляясь к ним. — Хм… мне кажется я узнаю это лицо…
— Проклятье… — сдавлено прошипел капитан и преградил ей путь. — Не стоит, леди, зрелище не для женщин.
Но она снова проскользнула мимо, будто не слыша его слов, и когда подошла ближе, Нора инстинктивно шагнула в сторону, к стене, желая слиться с тенью, но в зале было слишком много света.
Северянин досадливо чертыхнулся и сплюнул кровью под ноги леди, но та даже не дернулась, с интересом осматривая его.
— Неужели… — шептала она, попеременно то охая, то озабоченно касаясь пальцами своих губ, а потом воскликнула. — Кто бы мог подумать! Это же наш потерянный принц! Бриган Рунлейвсон, собственной персоной.
Она засмеялась, словно ребенок, выигравший в прятках.
— Какое совпадение… — леди бросила шутливый укоряющий взгляд на капитана. — Сир Грихар, ужели вы хотели скрыть его от меня? От короны?
Капитан казался очень-очень недовольным, будто он вот-вот скажет что-то гадкое, что-то жесткое, но его голос звучал почти спокойно.
— Я впервые вижу его, леди. Мои люди должны были поймать Палача, творящего бесчинства в Мельне и Выселках.
— Значит, совпадение? Творить бесчинства очень в его духе…
Капитан кивнул.
— Не иначе, миледи. Если случилась какая-то ошибка и этот северянин не повинен в смертях, которые ему приписывают, я передам его в руки короны. После суда.