Хайноре
Шрифт:
— Никакого суда, — отмахнулась леди Алесса, даже не глядя на капитана — она продолжала осматривать рыжего. — Вы что, не узнаете его, сир? Ох, вас, конечно, уже давно отстранили от службы в гвардии и сослали в эту Отцом забытую глушь, но вы не можете не узнать любимого бастарда конунга Корхайма и сына жрицы Одноглазого бога. — Она насмешливо склонила голову, глядя на капитана. — В конце концов, вы бились с ним на полях Глиндура.
— Да, — помедлив ответил капитан. — Кажется, я его узнаю.
— Хорошо, — леди довольно улыбнулась и негромко
— Сделаем.
Капитан отдал пару коротких приказов, мужики засуетились, расставляя обратно столы, и, тихо переговариваясь, покидали зал. Леди Алесса наклонилась к рыжему, упершись руками в спинку стула.
— Какая встреча, Бриган, душа моя. Я скучала.
Северянин сплюнул кровью ей на платье и чуть не угодил в расшитый кружевами вырез.
— А я уж надеялся ты сдохла под своим королем, сука, — прохрипел он.
Женщина рассмеялась, и резко выдернула нож из его плеча, рыжий не сдержался и хрипло рыкнул.
— Какая тонкая работа… — сказала она, разглядывая окровавленное лезвие.
Комендант
В кабинете было тихо. Только перо противно чиркало по пергаменту и кряхтел старый комендант.
— Все на сегодня? — спросил капитан, передавая старику бумагу.
— Да, сир.
Уходя, комендант бросил на Нору недовольный взгляд.
— Значит, Каврон тоже мертв, — тяжело вздохнул начальник Вирхи, а потом посмотрел на Нору. — А ты, значит, Хайноре, его дочь.
Нора кивнула, продолжая теребить свое потрепанное платье. Сир Грихар хмыкнул.
— Я бы не поверил, но очень уж ты похожа на мать. Хотя по-прежнему не понимаю, почему ты так яро защищаешь убийцу своих родных.
Нора опустила голову и всхлипнула. Кто бы знал, как ей было стыдно, а все только укорить норовят…
— Он… он не нарочно… Он мне сказал, что не хотел… Что на него нашло что-то…
Капитан снова хмыкнул.
— Ну, теперь это расследовать не мне, — мрачно проговорил он. — Ладно, вижу, что ты мне не врешь. И про Гавара и про Каврона. Все сходится, как ни печально.
— Что сходится?..
— Не важно, — отрезал капитан. Нора хотела возмутиться, но вовремя вспомнила, с кем говорит. — Твой отец был мне… другом. Я ему во многом обязан. Поэтому позабочусь о его дочери. Останешься в Тарони. Под моей защитой. Рук здесь всегда не хватает.
— А как же… как же…северянин… с ним что будет?
— Это тебя уже не должно заботить, девочка, — нахмурился сир Грихар. — Бриган Рунлейвсон наследник вражеского короля сбежал из плена, но был вовремя перехвачен отрядом бригады Вирха, он успел причинить вред твоей семье и семье Гавара, Бриган Рунлейвсон убийца и разбойник — вот и всё, что ты должна думать о нем.
— Но…
— Нет. Никаких "но" и "все-таки". От этого зависит твоя жизнь. Забудь, что знала его, и не говори о нем ни с кем. Если будут спрашивать — ты жертва.
Расстанемся, как незнакомцы… Нора всхлипнула, но не выдержала пристального требовательного взгляда капитана и кивнула.
— Хорошо. Поговоришь с комендантом, он определит тебя на работы. Девица ты, должно быть, рукастая. — В дверь вдруг коротко постучались, сир Грихар вытянул шею, будто хотел заглянуть сквозь кованное дерево. — Теперь иди.
Нора встала и побрела к двери. На пороге столкнулась с Вароем, и вмиг почувствовала, как задрожали колени. Он бросил на нее короткий холодный взгляд и прошел мимо, будто Норы здесь и вовсе не было. Коридор пустовал, ни единой души и даже не слышно никого, будто с приездом отца, расшалившиеся дети вдруг притихли… И тут ей пришла в голову дурная мысль, из тех, за которые она потом непременно получала от тятьки или мамки. Хайноре воровато огляделась, а потом опустилась на колени и припала ухом к замочной скважине. Мужчины говорили тихо, капитан был очень недоволен, а Варой молчал, пока начальник охаживал его на разные лады совсем не красивыми словами. И когда сир Грихар закончил с руганью, то заговорил еще тише, Нора зажмурилась и старалась не дышать.
— Здесь предатель. Кто-то сообщил этой суке, кого вы поймали. Один ворон прилетел ко мне, другой к ней. Заставь меня не думать, что это был ты.
— Хер знает, капитан, может я перебрал и промахнулся птицей.
— Шутить мне еще будешь?! Или может тебя тоже стоит в яму запихнуть да допросить как следует?! Твоими же методами…
Варой промолчал.
— На твое счастье, судя по всему ищейки короны заранее все знали. Не зря же меня вызвали до срока и неделю полоскали голову всякой пустой светской болтовней. Отвлекали. Ждали, сучьи дети. И все равно кто-то послал ей птицу. Кого ты взял с собой в Оринтаг?
— Ветеранов. Проверенных. Вами же. Может не стоило доверять его леснику?
— Учить меня будешь? Все должно было быть тихо. Гавар перехватил бы его, заболтал, как следует, у него не язык — помело. — В голосе капитана Норе слышалась досада и злость, так тятька злился, когда все шло не по-евоному. — Бес им в пасть, двоих людей потерял, хороших людей, умелых. А теперь наш козырь заберет корона.
Что-то грохнуло в кабинете и Нора подскочила с испугу, но слушать не перестала.
— Есть у меня мыслишка, капитан… Шмыга как-то странно себя вел…
— Думаешь, он?
— Не знаю. Думать и судить дело ваше.
— Значит так. Ты проштрафился — ты и разберись. С ним или с кем другим, кто виноват. Я перетряхну всю Таронь, вверх дном поставлю. А ты будешь наготове. Смотри, следи, прикидывайся своим, ты умеешь. И как только крысы из щелей полезут — вытаскивай нож. Все понял?
— Сделаю, капитан.
— Свободен.
Послышались шаги, Нора вскочила и юркнула в ближайшую дверь. Она прижалась к стене, слушая, как Варой неторопливо проходит мимо, и едва дышала. Никогда она еще в своей жизни так много не думала, думы роились в голове, что пчелы в улье, и норовили его разломать.