Хельсрич

Дембски-Боуден Аарон

— Сначала расскажи мне о войне на орбите. Есть новости о «Крестоносце»?

— Ситуация по-прежнему патовая. Печально произносить, но это так. Мы изнуряем врага битва за битвой, но это все равно что стрелять по скале. Немного можно добиться против такого подавляющего превосходства в силах. Пройдут еще недели, прежде чем ваш верховный маршал сможет рискнуть начать полноценный штурм, чтобы освободить небеса. Он прозорливый воин. Мои братья и я имели честь служить с ним вместе.

Слушая сержанта, я обретаю надежду. И связь с тем,

что находится за разрушенными стенами этого проклятого города. Но я жду от него большего.

— А что с ульем Темпест? Они страдали так же, как мы.

— Пал. Занят врагом, а защитники отступили. В последнем сообщении говорилось, что город оставлен и выжившие отправились на встречу с полками Гвардии, которые сражаются рядом с моим повелителем.

Потрепанные защитники и отряды гвардейцев, пересекающие сотни километров пустошей. Подобное упорство достойно восхищения.

Этот мир никогда не оправится. Это ясно уже сейчас. Может, фатализм и не впитался в мои кости, но в том, чтобы жить во лжи, нет героизма. То, что мы делаем здесь, — это всего лишь попытка продать свои жизни как можно дороже. Мы сражаемся не потому, что можем победить, а только из ненависти.

У этого Саламандры есть своя судьба за пределами Хельсрича. Я понимаю это.

— Скоординируйте движение отделений с сержантом Бастиланом. Сфокусируйте внимание на самых западных районах, там скопление убежищ. Бастилан обеспечит вас необходимыми вокс-частотами, чтобы соединиться со штурмовиками, командующими защитой гражданских. Не ожидайте постоянной связи. Многие из вокс-башен города разрушены.

— Будет сделано, реклюзиарх.

— За Императора. — Я отпускаю запястье В'рэта.

Его ответ необычен и передает своеобразие его ордена.

— За Императора, — отвечает он. — И за Его народ.

Юризиан, мастер кузни и рыцарь Императора, запрокинул голову и расхохотался. Он не смеялся уже много лет, ибо не был наделен чувством юмора. Но увиденное сейчас повергло его в невероятное веселье. Так что он смеялся, забыв обо всем.

Звук эхом пронесся по громадному залу, резонируя от окованных металлом каменных стен и громадной фигуры из адамантия, которая уходила метров на пятьдесят в темноту.

Ординатус Армагеддон. «Оберон».

Единственные звуки здесь издавала броня Юризиана: пластины из керамита защелкали и зажужжали, когда рыцарь двинулся в обход громадного орудия. Он обошел его несколько раз, внимательно рассматривая, изучая каждую деталь — как собственными глазами, так и через ауспик брони.

Это, бесспорно, было самое прекрасное творение, которое он когда-либо видел аугментическими глазами.

В плане эстетики оно, возможно, и не взывало к поэту или художнику. Но не в этом дело. Это был триумф проектирования и воплощения, славный успех в задаче человечества создать величайшее оружие для уничтожения врага.

Грандиозная конструкция состояла из мощного, из трех

секций, основания, которое держало на подставках и распорках оружейную платформу. Само орудие располагалось на ней. Юризиан раздумывал над каждой из частей безмолвной и отключенной военной машины.

Шириной «Оберон» был как два поставленных рядом массивных танка «Лендрейдер». В длину он был около пятидесяти метров, что придавало оружию сходство с длинным и сегментированным большегрузным транспортером. Можно было сравнить его и с лежащим на спине титаном.

Основание боевой машины разделялось на три секции — кабина управления с приводным модулем и дополнительно бронированной рубкой, грудная секция, державшая вес массивных металлических колонн, и, наконец, брюшной отдел, несший тот же вес, что и предыдущая секция. По бокам каждого из этих тяжелых модулей, под защитой еще более толстой брони, располагались энергетические установки. Юризиан знал, что это были гравитационные суспензорные генераторы. О подобных антигравитационных технологиях в Империуме уже позабыли, исключение составляли развернутые военные машины такого калибра.

Без этих генераторов, которые были самым ценным на планете, «Оберон» представлял собой просто груду металла.

Подпорки и колонны поддерживали колоссальную оружейную платформу, лафет, на десятках квадратных метров которого размещались энергетические двигатели, фузионные камеры и генераторы магнитного поля. Впечатление было такое, что на колоннах установили промышленную мануфакторию.

Эти генераторы, если их активировать, питали оружие транспортера: громадную пушку, покрытую керамитом и присоединенную к силовым генераторам. Охлаждающие отверстия покрывали всю поверхность орудия, словно чешуйки рептилии. От пушки змеились вторичные силовые кабели, а поддерживали ее промышленными клешнями.

Пушка «Нова». Оружие, которое используют друг против друга космические корабли в необъятной пустоте. Вот оно — установленное на бесценную и сверхбронированную технологию из забытых эпох.

— Убийца титанов, — прошептал мастер кузни.

Юризиан благоговейно провел пальцами по металлической коже секции привода, чувствуя броню, мощные заклепки… все, до малейших различий в толщине слоев адамантия: мельчайшие перемены и несовершенства, появившиеся за прошедшие сотни лет.

Он отвел руку и именно тогда рассмеялся.

«Оберон», погибель титанов. Он был здесь.

И он принадлежал ему, Юризиану.

Он забрался в передний командный модуль по лестнице, ведшей к люку, который пришлось открывать вручную. Оказавшись внутри обесточенной кабины, Юризиан оглядел лебедки, рычаги и пустые черные экраны над двигательной консолью. Все это было новым, чужим для него, но Юризиан решил, что его интуиции и подготовки Механикус вполне хватит. Еще один люк перекрывал путь во второй модуль. Его тоже пришлось открывать вручную, поворотом металлического колеса.