Херег-меченосец
Шрифт:
— То есть?
— Многовато людей, — хмуро продолжил Бер, — Приходится их куда-то девать, что-бы не начался голод или войны, когда те, кто уже не нужен на землях «Совета», стали бы с оружием — выбивать себе «место под солнцем». Вот и идут " походы Веры» почти потоком. И нам здесь — легче и тем, к то в них уходит…шанс! Да и потеснить удаётся: ромеев, мамлюков, турок, Русь, Литву, полонцев-двух последних, почти полностью разбили. Правда последние десятилетия-всё больше местные походы, без крупных завоеваний или уничтожения целых стран, так-немного потеснить да земли новым военным поселенцам отхватить, не более.
И вновь пауза. Бер видимо устал говорить, а Хелег раздумывал — что бы ещё такое узнать, как вдруг мимо их повозки проскочил гонец на взмыленном коне. Один из
Люди развеселились и Хелегу втайне стало казаться, что всё-таки их заведут в Баутцен и он посмотрит на настоящее крупное городище, данной земли, а если повезёт-сможет проникнуть в библиотеку и хоть немного разобраться, куда его всё-таки занесло.
Однако вскоре выяснилось: обоз идёт почти параллельной городу дорогой и не собирается сворачивать. Издалека же, Баутцен походил на сплошную серую стену, скорее всего из камня и небольшие тёмно-красно-кирпичные пятна крыш, иногда возвышающиеся над стеной. Больше ничего было не разобрать.
Огорчённый Хелег не скрывал своего неудовольствия: «Через пяток часов-пора на ночлег! Чего мы прёмся куда ни попадя? Есть крупный город, заехали бы-отдохнули, осмотрели.»
Сержант, сидящий ближе всего к Хелегу даже мечтательно завёл глаза: «Да уж…В Баутцене можно славно гульнуть, от души! Хотя конечно, не когда командир Клаус, рядом! Он может и повесить…за всякое!»
Говорящего перебил его же товарищ сержант: «А ты чего хотел? Ты хоть понимаешь какое у нас маркграфство? Напомнить? Наша марка-бывшее владение лужицких славян, которые несмотря на походы, ещё Карла Великого, постоянно поднимали мятежи и лишь при появлении «Совета» присмирели, в том числе и благодаря многолетним «чисткам». Восточнее-недавно образованные полонские комендатуры, где всё ещё режут наших братьев! Южнее: чехи, моравы, богемцы-у которых давний «зуб» на германцев, а уж их бешеные «табориты»-лишь недавно были «успокоены», предварительно пожегши многие города и замки! Именно мы-первый полноценный бастион «Совета», нам и отражать вторжения…нам же и формировать части, для дальнейших походов на восток, в сторону Литвы, Руси, Орды или юг-против ромеев или турок. Тут лишних людей не бывает, как и времени!» На сказавшего это, все соседи Хелега замахали руками и посоветовали угомониться, а не пересказывать то, что всем и так известно. Патриотичный сержант обиделся и отвернулся к отверстию в холстине, начав рассматривать Баутцен.
Со стороны города, к обозу, подходил некий новый отряд: высоченные пики с небольшими ленточками близ острия, кожаные жилеты с металлическими вкладышами и приплюснутые шлемы-закрывавшие лишь верхнюю часть лица. Всего, новоприбывшего пополнения — было тридцать пять человек: всё что смог капитан стражи Баутцена выделить на» поиск».
Повозки в обозном поезде ехали настолько медленно, что пехотинцам не составляло труда их догнать. Многие из них перестали нести свои пики поднятыми и положили их себе на плечи на манер мотыг, потом и это им надоело и сбегав к крайним повозкам, что шли позади «поисковой» колонны-они сговорились за пять медных монеток сложить на повозки всё своё оружие и ту снедь и лекарства, что взяли из дому. Вместе с оружием, в повозку, залез и их командир-толстенный дядька в странноватом и пёстром наряде и с несколько кудахтающим голосом, как он громко пояснял всем окрест: «Для охраны имущества городского магистрата» и указывал на сложенные пики.
Проехав ещё несколько удручающе скучных часов, которые Хелег занял: пустой болтовнёй, сном, ещё одной трапезой и прочими мелочами-пришла команда «остановиться» и начать готовиться к установке лагеря, так как командир Клаус решил здесь разбить лагерь и возможную базу для завтрашнего продолжения «поиска». Однако не успели все люди выскочить из повозок, как прискакал громко кричавший разведчик и уже через минуту, по всей длинне обозной «ленты» скакали гонцы, с приказом: " Тревога! Стройся! Полная готовность! Все-в свои отряды! Враг близко! "
Рожки стали
Суматоха и крики, внезапно пробудили в Хелеге воспоминания об иной войне, где несмотря на различие в «вооружении и доспехах», всё было похоже: предбоевой бардак и гам, а после-победы на героизме…
Решив немного посмотреть на происходящее впереди, откуда и ждали нападения-что может быть для разведчика, хоть уже и бывшего, важнее чем информация, да ещё им самым» добытая»? Хелег отпросился у старшего санитара и опрометью кинулся к головным повозкам, возле которых уже строились «ежом» пикинёры, образовывая что-то вроде «плотного овала» щетинящегося длинными пиками в сторону противника. Рыцари переговаривались, находясь небольшим кружком возле лейтенанта Клауса, а сержанты-занимали свои «номера» на позициях: тяжёлые арбалеты-залезли на крыши передовых повозок и получив от товарищей большие, ростовые щиты-укрывались ими, как могли. Несколько сержантов, с оружием напоминавшем Хелегу алебарду, но имеющим иное название, а заодно и крюк на лезвии-для стаскивания противников с коней или высоких укреплений, стальное яблоко-для усиления удара и довольно длинное «штык-остриё»: становились по флангам пикинёрного ежа. Десяток метателей дротиков выстроились сзади их всех и начали разминать руки.
Хелег тоже залез на крышу повозки и наврав уже расположившимся там, что ему отдали подобный приказ, стал наблюдать: с опушки небольшого леса начали выходить люди. Сперва, два десятка грязноватых мужчин и женщин, одетых в рваные тряпицы и шкуры животных-все они держали дреколье в руках. За ними около полусотни мужиков, в кожаных жилетах, а то и металлических кольчугах: с топорами, мечами, булавами. Эти все носили шлемы-разного, довольно сомнительного, как на вскидку, качества.
Неспеша выехали семеро кавалеристов на крупных конях: В латах и одетые в грязно-белые накидки, с зелёно-золотистыми крестами на них. Часть лат у них отсутствовала — у кого-то не было защиты ног, иные ехали с обнажёнными руками, а самый первый из кавалькады-горделиво возглавлял конников, с неприкрытой головой.
Первоначально Хелег решил что у бунтующих рыцарей, в следствии их бродячей бунтарской жизни-нет возможности починять свои доспехи, что было довольно логично, однако присмотревшись он понял свой промах-всё иначе! «Лазариты», а это были именно они-специально не прикрывали свои язвы и струпья, видимо прекрасно зная о том, какой «эффект ужаса» вызывают своими болячками и тем, что могут открытыми язвами-заразить или напугать возможностью заражения, кого-либо из своих противников, также сделав их изгоями как и они сами.