Херувим (Том 1)
Шрифт:
– Но ведь решат, будто Стас сбежал. Улик против него полно, и подозрения существуют, от них никуда не денешься.
– Это моя забота. Но вот что касается его психического здоровья, тут я, извините, бессилен.
– Что ты имеешь в виду? – возмущенно пропыхтел генерал и уставился на Райского. Взгляд его опухших красных глаз был неприятен.
– Владимир Марленович, вы сами отлично понимаете, что я имею в виду. Когда я беседовал со Стасом и он рассказывал мне о своей встрече с покойным Михеевым в несуществующей
Генерал тяжело дышал. На лбу выступили крупные капли пота.
– Я не знаю, Миша, – прошептал он, – вот этого я не знаю.
Высокая докторша Юлия Николаевна вошла в палату, и Сергей вдруг с удивлением обнаружил, что рад ей. Ее не было двое суток. За это время он научился говорить, то есть слегка шевелить губами.
– Доброе утро, – сказал он, приподнявшись на койке, – где вы пропадали так долго?
– Здравствуйте. Меня отпустили домой на пару дней. Ну как у нас дела?
Поверх маски он увидел ее улыбающиеся глаза и вспомнил, что на самом деле решил ее возненавидеть и даже поверил, будто от этого ему станет легче.
– Вы не могли бы снять повязку? – внезапно попросил он.
– Именно это я и собираюсь сделать, – она села рядом и протянула к нему руки, обдавая знакомым ароматом.
– Нет. Не мою. Вашу. Хочется посмотреть на ваше лицо.
Он почувствовал, как слегка напряглись ее руки. Она возилась с бинтами, закрепленными у него на затылке, и вдруг тихонько, смешным тонким голосом, пропела:
– Гюльчатай, открой личико!
– Нет. Я серьезно. Здесь все-таки не реанимация. Никто, кроме вас, не заходит ко мне в маске.
– В том-то и дело, – прошептала она еле слышно и осторожно освободила его голову от сложной конструкции из бинтов и марлевых салфеток.
– Понятно, – он прикрыл глаза, – я не должен видеть ваше лицо. Вдруг, когда все кончится и я окажусь на свободе, мне придет в голову искать с вами встречи? Это будет не по правилам. Получится несанкционированный контакт.
– А вам правда может прийти в голову такая глупость? – спросила она все так же шепотом, на ухо, и он почувствовал едва уловимое тепло ее дыхания сквозь маску.
– Конечно, нет, – промычал он как можно громче, – когда я выйду отсюда, я постараюсь поскорее забыть вас.
– Разумно, – кивнула она и открыла чемоданчик с лазерным аппаратом, – правда, через месяц нам придется встретиться еще раз. Я должна буду убрать рубцы, которые останутся после полного заживления. Все. Закройте глаза и расслабьтесь.
Что-то с ним происходило, когда он сидел перед ней с закрытыми глазами. Едва заметно учащалось дыхание и ужасно хотелось притронуться к ней. Просто так. Или не просто так. Вероятно, он начал выздоравливать. Он вспомнил, что не приближался к женщине больше двух лет. Были случайные подружки-шалавы. Мужицкий мат через слово, полная боевая готовность любить кого угодно и где угодно сию минуту. От них несло потом и перегаром. У них не хватало зубов. С ними не нужны были никакие церемонии. Следовало только соблюдать осторожность, чтобы не заразиться. Их любили, ими не брезговали. О них забывали даже не на следующий день, а через полчаса. Их убивали точно так же, как солдат-мужиков.
«Нет, дело не в докторше. Она красивая, но дело не в ней. Просто я забыл, что существуют такие, как она. Это даже не другая порода. Это другая галактика. Таинственная и недоступная, окутанная сияющим облаком всевозможных достоинств. Если совсем уж честно, я никогда не смел к таким приблизиться. А тут она совсем рядом. Возится со мной, этак нежно, заботливо. Сначала изрезала мне физиономию, отняла мою родную внешность, а теперь ее, наверное, совесть мучает. Они совестливые, эти дамочки, им хочется выглядеть красиво не только снаружи, но и внутри».
Юлия Николаевна закончила лазерную процедуру и стала закреплять свежую повязку.
– Так удобно? Не давит?
– Нормально, – мрачно промычал он.
«Заботливая. В белых халатах все кажутся заботливыми. Я для нее подопытный кролик. Все скоро закончится, она вернется к своей обычной жизни. Какая у нее жизнь? Чистенькая, сверкающая клиника, оборудованная по последнему слову медицинской техники, большая уютная квартира. Муж... Кстати, интересно, есть у нее муж или нет? А дети? Спросить, что ли?»
– У вас муж есть? – выдавил он как можно невнятней, трусливо надеясь, что не поймет вопроса. Но она поняла и быстро ответила:
– Был. Мы развелись. У меня есть дочь Шура четырнадцати лет.
– Трудный возраст. Переходный. А бывший муж тоже врач?
– Да. Знаете, вам пока не стоит так много разговаривать.
«Ну вот. Я ей уже надоел. Конечно, кому же интересно беседовать с подопытным кроликом?»
– Последний вопрос, – произнес он тихо и мрачно, – вы меня делали по какому-то определенному образцу или это была импровизация?
Она молча, еле заметно покачала головой и посмотрела на него так выразительно, что он вспомнил то, о чем не должен был забывать. Палата была оборудована не только подслушивающими устройствами, но и видеокамерой. Собственно, этого никто не скрывал. Черный блестящий глазок вполне открыто торчал из стены, аккурат напротив койки.
– Поздравляю, келлоидов у вас не будет, – сказала она громко и радостно.
– Что такое келлоиды?
– Выпуклые рубцы. Одна из главных бед пластической хирургии. От врача здесь ничего не зависит. Просто особенности организма...