Химера
Шрифт:
Нильс скалится, глядя на костёр. Начинает болеть голова.
"Здесь много стихии огня. Я не сразу привыкла к ней. Огонь проще усвоить, чем лёд или кислоту. Поняв одну стихию, проще усвоить другую"
Вот оно. Стихийный элемент. Не тот, который должен быть. Лёд, вместо огня.
Значит, нужно найти огонь. Не пламя, что перед ним, но огонь, элемент. Значит, нужно его дать эльфийке. И тогда, быть может, получится. Тогда, может быть, она выживет.
Он пробует её лоб снова, и тот уже совсем ледяной. Тирлаэль еле-еле дышит, а на щеках её проступают
— Я вернусь. — говорит Нильс. Он поправляет меч и выходит наружу.
Он снова копается в снегу. Под слоем снега, он с трудом находит засохшие оранжевые плоды. Он выкапывает мёртвого оранжевого жука, которого эльфийка отказывалась есть. Он относит их в пещеру, а потом отправляется искать вездесущих агрессивных дракончиков, обезумевших от холода. Он находит их. Крошечной стайкой они пытаются уничтожить его, самый большой из них чуть достиг метра в длину. Нильс привычно отбивается от них, и дракончики падают на землю. Остатки их стайки бегут, улетают прочь, а он поднимает с земли несколько тушек и тащит в пещеру.
В пещере он достаёт котелок, заполняет его снегом, ставит на огонь, бросает в него куски высохших плодов, жука, разделывает дракончика, и использует его мясо. Отвратительного запаха отвар кипит в походном котелке, и когда он начинает выглядеть готовым, Нильс, аккуратно, деревянной кружкой вливает его в рот эльфийки, тело которой деревенеет. Жидкость проливается на землю. Он смотрит на неё какое-то время, идёт к сумкам, достаёт из них бутыль с вином. Он нашёл её когда-то у одного из бандитов. Он выливает содержимое на пол, и аккуратно переливает тёплое варево в бутыль, а затем, уже из бутыли, вливает жидкость эльфийке в глотку.
Она кашляет, и щёки её становятся чуть теплее. Он ухмыляется и продолжает процесс.
Тирлаэль проснулась на третий день. Открыла глаза, и вместо привычных глаз Нильс увидел, на мгновение, светящиеся оранжевые глаза с вертикальными зрачками. Глаза ящера. Он моргнул, и наваждение пропало.
— Что… ты сделал… — спросила эльфийка. На щёках её мерцали те странные линии, и быстро гасли. Они меняли цвет между синим и оранжевым.
Нильс гордо показал ложкой на очередную порцию варева в котелке. Тирлаэль закашлялась, привстала, наклонилась к котелку. И тут же отшатнулась, зажав нос.
— Мерзость. — сказала она.
— Помогло. Иначе смерть. — сказал Нильс.
Глаза эльфийки вспыхнули на мгновение оранжевым светом, она уставилась на котелок, "Взглядом артефактора". Она увидела, как из котелка поднимаются оранжевые точки.
Человек, случайно, поступил правильно. Вонючее, омерзительное варево оказалось насыщенным энергией огня, которую человеческий герой неизвестно где взял. Плавающая в супе нога насекомого намекала на происхождение. Тирлаэль задумалась. Прислушалась к себе, и поняла, где совершила ошибку. Магический фон льда опасен, и адаптация к нему происходит медленнее… случайно, Нильс сумел прервать процесс, который убил бы её.
— Я не забуду, что ты мне помог и случайно меня спас. — сказала она. — и какой мерзостью
Нильс улыбнулся.
— Теперь мы продолжим путь? — предложил он.
Эльфийка хмуро уставилась на него.
— Нет. Сначала я закончу процесс правильно. Ты поможешь мне. — сказала Тирлаэль. Нильс улыбнулся в ответ, покрытым шрамами лицом.
Первым делом, по приказу Тирлаэль он вылил "это мерзкое варево". Потом принёс ингредиенты, которые она внимательно рассмотрела. Как оказалось, гигантский жук, которого он откопал под снегом, делал зелье горьким и вонючим, но никакой пользы при этом не приносил.
Нильс долго помогал эльфийке с котлом. Она быстро разобралась с ингредиентами, и за несколько часов сделала нечто похожее на обычное алхимическое зелье — несколько колб с жидкостью, которая светилась оранжевым.
— Как ты догадался? — спросила между делом Тирлаэль у Нильса, и когда тот процитировал её нерассказанную лекцию, он впервые увидел её удивлённой. Тирлаэль смотрела на него так, как будто у него прямо у неё на глазах выросли рога и крылья.
Тирлаэль пришла в себя через несколько дней. Они продолжили путешествие, и Нильс, как всегда, заявил, что знает путь. Наверное. Впереди должен был быть скрытый ход. Наверное. Человеческий герой покачал головой, улыбнулся, а потом сморщился. Снова возвращалась головная боль, и торопила его.
Они шли через покрытые снегом земли, отбивались от постепенно слабеющих нападений мелких дракончиков. Пока что на них не нападал никто крупнее, и это немного удивляло Нильса. Он прокручивал в голове свои ложные воспоминания о событиях, что не произошли, и драконов в них было намного больше.
Тирлаэль шла следом за ним и прислушивалась к своим чувствам. Она доставала несколько раз карманное зеркало — небольшую отполированную серебряную пластину, и осторожно заглядывала в него. Она проверяла, не становятся ли вертикальными её зрачки, не покрывается ли она чешуей.
В землях драконов человеческий магический фон слабел как минимум вчетверо. Запах пепла и костров почти пропадал, и серая дымка, которую она могла бы увидеть "взглядом артефактора", почти исчезала. Вместо этого здесь бушевали стихийные силы. Могучий вихрь ледяных стихийных сил, невидимый для обычного человека, будто стремился сокрушить всё, пропитать всё. От него перехватывало дыхание и именно от него она свалилась в первые дни. Тирлаэль огорчало только, что она не додумалась сама до того грубого метода адаптации, который придумал Нильс.
Стихийные силы льда вломились, впитались в её тело, и в первые дни пытались чуть ли не переделать его под себя. Ледяной элемент чуть не убил ей — так как был одним из более враждебных к жизни. Огненный элемент ослабил действие льда, достаточно, чтобы она не погибла.
Магия земель драконов обжигала. Она струилась под кожей, и вместо запаха пепла человеческих земель, или же дружелюбной растительной силы эльфийского леса напоминала первобытную стихию, которая грозилась вырваться из-под контроля и еле слушалась её указаний.