Химеры в саду наслаждений
Шрифт:
Вместо этого в офисе Лащевского раздался звонок, и Карсавин услышал голос частного детектива:
— Я пока задерживаюсь.
— А вы где? — поинтересовался Леша.
— В Праге.
— Что вы там делаете?
— Можно лучше я вас буду расспрашивать?
— Да, да, конечно… — смутился Алексей. — Извините за излишнее любопытство.
— Так вот… Как там у вас дела?
— Есть очень интересные новости! — заторопился Алексей. Карсавину не терпелось поскорее сообщить детективу о своих успехах. — Представляете, я обнаружил упоминание об
— Неужели? ДТП? Жалоба на вымогательство?
— Не совсем… Я обнаружил несколько иного рода заявление. От некоей гражданки Трофимовой…
— И?
— Не поверите… Трофимова эта — на самом деле инокиня Евпраксия. Инокиня одного московского монастыря.
— Вот как? Неужели на монашку наехали?
— Нет. Она пишет в заявлении, что пропала ее родственница.
— Вот как?
— Некая Белла Борисовна Топоркова. И якобы накануне своего исчезновения эта родственница жаловалась Трофимовой, что попала в ДТП и что с нее требуют деньги.
— Жаловалась монашке?
— Она специально заехала, чтобы поставить инокиню в известность — других близких людей у нее, похоже, нет. Ну, на всякий случай, видимо. Топоркова сказала инокине, что оправляется на встречу с этими людьми.
— И?
— Так вот! Описание этих людей, которым Топоркова повезла деньги, очень схоже с тем, что дала нам певица Даша.
— Откуда знаете?
— Вот фраза из заявления в милицию. Я цитирую: «Моя родственница Топоркова Б.Б. сказала мне: это были трое парней на сером «Мерседесе». Один, настоящий громила, смотрел в глаза, как будто хотел загипнотизировать. Двое других поменьше ростом…»
— И вам кажется, Алексей, что это та же команда на сером «Мерседесе», которая наехала на вашу Дашу?
— Во всяком случае, очень похоже. А что, вдруг и в самом деле они?
— Рассказывайте дальше.
— Белла Борисовна Топоркова должна была передать деньги «пострадавшим». Она отправилась на встречу и не вернулась.
— Исчезла? Может, просто уехала куда-нибудь?
— В том-то и дело, что точно исчезла. Белла Топоркова навещала инокиню каждое второе воскресенье, это было у них неукоснительное правило. Теперь инокиня утверждает: если Белла не пришла, значит, с ней что-то случилось.
— Что-нибудь еще известно?
— Милиция пока с инокиней не работала. Им известно только то, что она написала в своем заявлении.
— Н-да… Как, вы говорите, фамилия исчезнувшей дамы — Топоркова?
— Да, Белла Борисовна, год рождения, адрес… Все известно, детектив!
— Будем, конечно, иметь в виду показания инокини. Однако не следует слишком ориентироваться на них. Словесные описания, переданные к тому же из вторых уст, слишком туманны. Впрочем, интересно было бы с монахиней побеседовать. Жаль, что я сейчас далеко.
— Может быть, мне ее навестить? — загорелся Карсавин. — Пока вы не вернулись, я поговорю с инокиней…
— Вряд ли вам следует это делать.
— Почему?
— Похоже, Алексей, вы разочаровались в карьере адвоката
— Ну, не то чтобы…
— Лучше выплесните энергию, занимаясь экстремальными видами спорта. Кажется, вас интересует катание на океанской волне? Я заметил проспекты индонезийских курортов у вас на столе…
— Вы наблюдательны. Точно, очень хотелось бы двинуть на Бали. Экстрима мне и правда не хватает.
Леша положил трубку и вздохнул. Частный детектив, о котором его патрон Лащевский столь высокого мнения и которого так хотел нанять, оказался, конечно, наблюдательным человеком. Но явно не слишком обязательным. И, кажется, довольно капризным. Как и все, впрочем, у кого есть возможность выбирать. В общем, Филонов, с точки зрения Карсавина, не проявлял пока особого интереса к работе.
В отличие от самого Алексея.
Дело в том, что чем больше Леша наслаждался Дашиными клипами, тем меньше и меньше в его просмотрах становилось «производственной необходимости».
Если честно, благовоспитанный Леша, которого родители, друзья его патрона Лащевского и сами юристы, с детства учили держать себя, что называется, в рамках приличий, несколько шалел от необузданности Дашиных па и непристойной откровенности зрелища. От несомненной Дашиной «отвязанности». С подобным он в своем кругу, точнее сказать, среди девушек, которые нравились его родителям, не сталкивался.
И не то чтобы Леша не видел и прежде подобных клипов, с такими откровенными непристойностями. Дашины мало отличались от прочих. Но тут речь шла о девушке, с которой Алексей общался еще и живьем — Даша довольно регулярно теперь появлялась в адвокатском бюро Лащевского. И когда она шла по коридору в своих скромных синих джинсиках и свитере, то Леше Карсавину эти скучные предметы гардероба казались почти прозрачными.
В общем, интерес, с которым Леша воспринимал все, что касалось «дела певицы Даши», уже явно выходил за рамки служебного. Поэтому к инокине Алексей все-таки решил зайти, не вняв предостережениям нанятого сыщика Филонова. Тем более что адресок-то был в самом центре — монастырь располагался неподалеку от Лешиного офиса.
Это был ареал обитания, хорошо знакомый Карсавину с младенчества, — неподалеку находилась квартира его родителей, где прошли его детство и юность. Да и до его нынешней, арендуемой холостяцкой квартирки совсем близко.
Монастырь стоял на углу бульвара и улицы, вдоль нижнего конца которой, сколько Леша себя помнил, всегда толклись люди с березовыми вениками. Торговцы березовым товаром, тусовавшиеся возле знаменитых бань.
Правда, в банях этих знаменитых Леша, несмотря на территориальную их близость, так никогда и не бывал. Но счастливые распаренные лица прохожих, характерные для окрестного пейзажа, шуршащие на морозе веники и двадцать восьмая районная поликлиника, бок о бок соседствовавшая с банями, были незабываемыми, впечатавшимися на уровне импринтинга, впечатлениями его детства.