Химическая свадьба
Шрифт:
– Вы видели, как это произошло.
Мисс Темпл кивнула.
– Вы хладнокровны, девочка.
– Нет, ваше сиятельство, просто так развивались недавние события…
– Леди Аксвит! – Герцогиня поморщилась, недовольная своей медленной сообразительностью. – Она убедила меня дать графине аудиенцию с королевой – я не понимала, зачем такая срочность. И теперь леди Аксвит отравлена. Леди Хоптон должна была знать…
– Я думаю, что она сделала некоторые выводы и хотела поделиться с ее величеством или, что еще важнее, с вами, потому что вы ее величеству, я не уверена, что выберу правильное слово…
– Друг, – спокойным тоном подсказала герцогиня.
– Друг, – тихо повторила мисс Темпл. – Графиня
– Неужели и вас заставили?
Мисс Темпл отрицательно покачала головой.
– О нет, я не рабыня графини. Я ее враг.
– Но вы помогали ей. – Графиня с угрозой посмотрела на мисс Темпл. – Та история, которую вы рассказали ее величеству, это была ложь?
Мисс Темпл очень хотелось облегчить душу и все рассказать, но она знала, что правда о герцоге, стекле, книгах, Вандаариффе и заговоре – а все это было необходимо сообщить, чтобы стала понятна история, рассказанная ею королеве, – задача, выходящая за рамки ее способности убеждать.
– Нет, ваше сиятельство. В этом-то и заключается ирония. Лорд Вандаарифф действительно изменник. Герцог Сталмерский был убит.
– Тогда почему сама графиня не могла просто доложить это? Почему леди Аксвит и леди Хоптон должны были умереть?
– Дело не в истинности истории, а в том, чтобы ее сообщить в нужное время. Графиня против лорда Вандаариффа, поэтому действует в интересах империи, но она также человек, наживающийся на хаосе, и в этом смысле – враг империи. Прибытие леди Хоптон смешало бы ее планы в тот момент, когда нельзя этого допустить. Конечно, ваше сиятельство знает, что королевство под угрозой.
– Происходят беспорядки…
– Если Роберт Вандаарифф осуществит свои планы… Не могу вспомнить, но было такое место, разрушенное и забытое…
– По крайней мере вами забытое.
– Они засеяли то место солью.
– Должно быть, Карфаген.
– Да, именно.
– Зачем Роберту Вандаариффу нужен еще один Карфаген? Почему он думает, что в его власти сделать это? Он безумен?
– О, абсолютно.
Герцогиня пристально смотрела на мисс Темпл, но, судя по опущенным уголкам рта, сомневалась в ее словах, Селеста невозмутимо продолжала:
– Поймите, что королеве или кронпринцу говорить что-либо бессмысленно, поэтому я обращаюсь к вам…
– Вы говорите это мне, потому что я поймала вас, когда вы прятались за креслом.
– Да, но, поверив Вандаариффу, правительство ее величества оказалось во власти сумасшедшего. Среди самых влиятельных людей вашей страны немало тайных рабов, служащих господину, богатство которого защищает его от возмездия.
– Но графиня…
– Вы считаете себя лично ответственной за ее появление и поступки здесь. – Мисс Темпл поняла, что обнаружила суть озабоченности герцогини, и рискнула прикоснуться к руке пожилой женщины. – Не нужно самообвинений. Я не виню себя, потому что знаю графиню. Даже если бы вы были предупреждены и пытались ей помешать, она бы все равно нашла способ добиться своего. Вы не должны думать, будто предали свою королеву, потому что вы здесь и действуете так, чтобы защитить ее.
Мисс Темпл совсем не верила в то, что говорила. Она испытывала острое чувство вины почти за все происходившее. В глубине сердца Селеста знала, что, сколько бы ей, как и герцогине, ни удалось сделать, чтобы загладить свое соучастие, ничто не исправит нанесенный ущерб и не изменит – чего она боялась и в чем была уверена – мрачную траекторию ее будущего. Она еще раз сжала руку герцогини и замолчала. Мисс Темпл слишком часто видела выражение лица, которое сейчас заметила у герцогини. Оно появлялось у людей, чья судьба в данный момент находилась в ее руках, пытавшихся оценить, чему из того, что она им
– Это принадлежит мистеру Шофилю?
– Нет, не принадлежит, – ответила девушка, а потом спросила умильным голосом: – Я не хочу забегать вперед, но меня повесят?
– Весьма вероятно. – Герцогиня взяла ее за руку. – И меня вместе с вами…
На плантации ее отца привилегии были связаны с собственностью, и воплощением социального статуса были слуги, выполнявшие разнообразные функции и роли, включенные во все аспекты ее жизни с грубой жестокостью. Поэтому нетерпимая манера поведения мисс Темпл, которую отмечали все – от персонала отеля «Бонифаций» до семейного круга Баскомбов, – воспринималась как естественное следствие ее плантаторского прошлого. Тонкости, отличавшие отношения найма от прямого владения людьми, там не были уместны и не интересовали ее. Как ни парадоксально, но, когда мисс Темпл окунулась в новую жизнь, полную приключений, стала общаться с людьми разных социальных слоев в разнообразных ситуациях, ее первоначальные представления об иерархии и власти лишь укрепились. Был ли это Четвертый драгунский полк его высочества, находившийся в распоряжении министра Граббе, или министерские чиновники на побегушках у миссис Марчмур, или наемники из личной армии Ксонка – детские представления мисс Темпл об автократии как реальной модели функционирования мира подтверждались снова и снова. Сильных мира сего, как огромную матку у насекомых, окружали толпы послушных подручных.
Шагая вместе с герцогиней по коридорам, мисс Темпл увидела совершенно иной механизм. Герцогиня не поражала ни красотой, ни умом, она не прибегала к насилию, но тем не менее к ней относились с почтением все, кого они встречали. Селеста сравнила это со своим собственным прибытием сюда. Она следовала за полковником Бронком, и в лицах встречных читалось почти полное отсутствие интереса к самому полковнику, хотя важность его миссии была очевидна. Герцогиня же, не прилагая никаких усилий, вызывала искреннее уважение. И хотя придворные готовы были мгновенно исполнить распоряжения леди, они вовсе не казались ее прислужниками, как мистер Нордлинг, посланный сопровождать Келлинга и доктора.
Разве двор королевы не был одной из самых жестких иерархических структур?
Мисс Темпл внимательно прислушивалась к приветствиям и замечаниям, которыми обменивалась со встречными ее высокопоставленная спутница. Они часто казались пустяковыми, особенно если учесть критическую ситуацию. Почему кого-то должны интересовать доставка молока или приглашения на концерт на следующей неделе? Селеста заметила, что чем тривиальнее была задача, тем больше волновался тот, кому ее поручили. Дело двигалось благодаря тому, что герцогиня, сама испытывавшая сильное эмоциональное напряжение (мисс Темпл видела это), умело налаживала порядок в хаосе двора, подобно тому, как черепаховый гребень расчесывает мокрые спутанные волосы… Без угроз, пощечин и грубых слов.
Мисс Темпл не пришла ни к какому выводу, потому что не знала, как герцогиня сможет противостоять солдатам полковника Бронка, если дело дойдет до настоящей схватки. А это наверняка произойдет. Тем не менее Селеста присматривалась и прислушивалась.
Мысль о насилии заставила мисс Темпл вспомнить о графине. Возможно, так теперь будет всегда. Предположим, что женщине удалось скрыться, но почему она попыталась убежать только теперь? Что изменилось или чего она в итоге добилась? Мисс Темпл допускала, что графиня доверяла полковнику Бронку и убежала, узнав о его предательстве. Но Селеста чувствовала неудовлетворенность, которая еще более усилилась, когда девушка поняла, что герцогиня ведет ее вниз на уровень бань по сырым лестницам и коридорам с отслоившейся краской.