Химическая свадьба

Далквист Гордон

– Я помню, как саблей выпустил вам кишки на дирижабле.

– Но это был вовсе не я, – миролюбиво ответил Вандаарифф. – Это был бедный граф д’Орканц. Я находился в то время в Харшморт-хаус, где меня бросили прежние друзья.

– Вы имеете в виду, что они оставили там безмозглого идиота. Я видел вас – его, – и я видел все, что произошло в Парчфелдте! Как, черт побери, вы выжили? Толпа собиралась разорвать вас на куски.

– Очень хорошо. Дирижабль и завод. А еще? Что из последующих событий вы помните, кардинал Чань?

Чань натянул цепи

и засопел.

– Если вы что-то сделали со мной, то обещаю вам…

– Сделал с вами? Я спас вашу жизнь.

– Ради чего?

– Еще один превосходный вопрос. Вы просто кладезь.

Чань повернулся на звук, раздавшийся слева от него – отодвинулась стенная панель. Вошел высокий человек в блестящем черном плаще, шелк прошелестел, задев дверной проем. Хотя он не был стар, у него были седые, совсем белые волосы до плеч, а кожа смуглая, как у малайского матроса. Он молча поклонился, а потом мягко произнес:

– Приношу извинения, милорд…

– Да?

– Еще один инцидент у ворот. Мужчина. Один. Не местный.

– Не из городка? Господи, он жив?

– Жив.

Седовласый мужчина безучастно посмотрел Чаню в глаза.

– Приведите его, мистер Фойзон, – с воодушевлением произнес Вандаарифф. – Мы используем все возможности, чтобы расширить наши знания.

Фойзон поклонился и вышел. Какой городок? Чань не видел ничего, что помогло бы понять, где он находился. Если бы только он не был так слаб. Через дверь кардинал услышал, как несколько мужчин тащили какой-то груз. Вандаарифф потирал руки, как будто ждал, когда ему принесут его любимое блюдо.

– Что с остальными? – Чань не смог сдержаться. – Селеста Темпл, Свенсон, графиня?

– Разве вы не знаете?

– Отвечайте, черт бы вас побрал!

– Они все мертвы, – ответил Вандаарифф. Потом улыбнулся. – Иначе говоря, полностью мне принадлежат.

Хихикая, он похромал к двери, вышел и плотно закрыл ее за собой. Стены были не настолько толстыми, чтобы заглушить крики. Наконец Фойзон вошел со склянкой эфира, и Чань с облегчением погрузился в беспамятство.

Он снова пробудился, лежа лицом вниз, от неожиданной боли, острой, как укус змеи, пронзившей его поясницу.

– Не двигайтесь, – предупредил Вандаарифф. – Это только затянет борьбу.

– Что… это за борьба? – с трудом спросил Чань: его подбородок был прижат к доскам.

– Борьба металлов.

Холод охватывал позвоночник Чаня.

– Алхимия говорит, что различные металлы связаны решеткой силы. Природная кровь в вашем теле, кардинал, насыщена железом, поэтому мы начали с вектора вполне традиционного магнетизма.

– Вы безумны, безумны, как бешеный пес.

– Ваше тело, конечно, лишилось жизненно важных солей, небесных компонентов. После их восстановления может начаться настоящая работа…

Фойзон стоял в тени, его белые волосы светились в сумраке. Холод пополз от поясницы кардинала вниз по ногам. Он стучал зубами.

– Я уже убил вас однажды. И сделаю это снова. – Чань едва мог говорить. – Что еще за работа?

– Засуньте

кляп ему в рот, мистер Фойзон. Будет непростительно, если из-за этой дрожи он выбьет себе зуб.

Вандаарифф наклонился к уху Чаня.

– Настоящая работа небес, кардинал.

Конец беседы прервал вошедший Фойзон. У него в руках был керамический сосуд, из которого торчала деревянная ложка. Он увидел, что Чань в сознании, и поставил сосуд. В нем был отвратительный комок какой-то серой массы.

– Это то, что я ел? Если вы освободите мою руку, я смогу есть сам.

Фойзон проигнорировал слова Чаня и вместо этого посмотрел на его чресла.

– Вам нужно ведро?

– Вы еще и прибираете за мной? Хочется верить, что, занимаясь этой важной работой, вы не запачкали свои нарядные рукава.

Фойзон только проверил прочность цепей и, удовлетворенный ею, покинул комнату.

– А как насчет настоящего ужина? – издевательски осведомился Чань.

Постепенно он начал согреваться, потом ему стало жарко, кардинал горел в лихорадке. Это тоже прошло. Участок спины возле раны оставался бесчувственным, но Чань больше не ощущал себя слабым инвалидом.

Приковылял, опираясь на трость, Вандаарифф, под мышкой – кожаный саквояж. Поставив его на пол, он покопался там рукой в перчатке. Чань услышал, как что-то щелкает, словно костяшки счетов, и в руке Вандаариффа оказалась пачка синих стеклянных пластинок. Лорд разложил их на столе, будто пасьянс, его глаза сверкали каким-то неприятным блеском.

– Без шлема? – спросил Чань.

– Не сегодня.

– Это для меня?

– Вы должны заглянуть в них. Я бы предпочел, чтобы вы самостоятельно открыли глаза, но могу позвать Фойзона.

– Какие они содержат события? Что вы хотите, чтобы я увидел?

– Ничего, – сказал Вандаарифф. – Я хочу, чтобы ваше тело снова чувствовало.

Первая пластинка отправила Чаня в самый разгар веселых танцев где-то в сельской местности, на каждой его руке висело по ядреной сельской девице. Скрипка пела в ушах. Вандаарифф убрал карточку, и пленник снова оказался в зловещей комнате, вспотевший и задыхающийся.

Лорд поднял вторую карточку. Кардинал балансировал на краю покрытой льдом крыши. В трех метрах стояло другое здание, его отделяла пропасть глубиной в пять этажей. К нему бежали мужчины, крича и размахивая дубинками. Пришлось сжаться, как пружина, и прыгнуть – и снова Вандаарифф убрал карточку. Чань тяжело дышал, его тело напряглось и натянуло цепи.

– Кто эти люди? Чьи это воспоминания?..

Третья пластинка показала банкет. На четвертой были скачки. На пятой – игра в вист. На шестой он задушил мужчину шелковым шнуром. На седьмой кардинал лежал на диване в борделе, и тощая проститутка энергично и ритмично двигалась, оседлав его. Вандаарифф убрал карточку, и Чань с возмущением и гневом увидел результат своего возбуждения.

– Достаточно, – сказал Вандаарифф, улыбаясь. – Если только вы не хотите заглянуть в эту последнюю еще раз?