Хинд
Шрифт:
Украшать своей внешностью эти.. таблоиды.
Афиши.
На худой конец стать бы певицей, например, в группе Виагра, и всё.. Ляман Гамидова – мечта миллионов мужчин.
Ляман Гамидова - секс-символ России.
Ляман Гамидова..
– Едем, всё, вставай давай, - её неуважительно потрясли за плечо, громко повторили, словно не видя, что она уже встала и оправляет одежду и причёску. – В аэропорт едем, вставай.
Апрель, 2010-го года.
Ксения не давала ей заснуть всю
– А откуда ты его знаешь?
– А как познакомилась?
– А у вас там все парни такие?
– Какие – такие? – Сонно спрашивала ХIинд, стараясь заткнуть уши навёрнутым на голову одеялом и отворачивалась к стене.
– Крутые и вообще..
– Что вообще? Пожалуйста, дорогая, дай поспать!
– Конечно-конечно, я тихо. – Ксения на цыпочках выходила из комнаты, но скоро возвращалась снова.
– А я думаю, если у вас все парни такие, то поэтому вам русские не нравятся, да?
– У нас тоже разные есть.
– А я думаю..
– Дай поспать!
– Конечно, я тихо.
Услышав «я тихо» в пятый или шестой раз, ХIинд, скрипя зубами, встала и пошла на кухню искать воды, чтобы запить снотворное.
– Милая, бессоница? – сочувствовала Ксения. – Это ты из-за Гоги, да? Ты его любишь? Поэтому не можешь спать?
– Да! – Заявила ХIинд, чувствуя, что терпение её иссякает. – Дело в том, что у нас очень тяжёлая история любви..
Ксения смотрела заворожённо.
Тем временем ХIинд понесло. Она села на стул, налила в чашку воды и зажав в одном кулаке табллетки, принялась рассказывать, ощущая, что если не наврёт смоленской жительнице что-то в духе вконтактовской рассылки «Красота Востока», та ещё не скоро даст ей жить, не приставая с просьбами, не докучая вопросами.
– Понимаешь.. Мы познакомились случайно, в Париже.. (Ксения сидит напротив неё, на другом стуле, положив локти на стол, руки её бегают по поверхности стола, словно она играет на пианино) Я была там на школьной экскурсии, а он.. Он прилетел туда по делам бизнеса.. (руки застыли. Ксения подняла голову высоко и посмотрела в потолок, улыбаясь, после как бы встряхнулась и уставила на ХIинд пристально)
Я отстала от класса немного, ходила вокруг Эйфелевой башни.. Ты не была в Париже? – осеклась ХIинд.
– Не-а. – ответила Ксения заторможенно.
МашаЛлахI.. Раз не была – не поймает меня ни на чём. Я ж не знаю, как там – в Париже.
– Ну и вот.. Он подошёл ко мне, спросил мой номер телефона.. Но я не дала. Он сказал, что не уйдёт, что влюбился в меня с первого взгляда, что нету без меня ему жизни. Но я была холодна. (Ксения втянула в себя воздух, надула губы и посмотрела презрительно на чашку перед ней) .
Я нашла свой класс, мы поехали на автобусе в гостиницу. Он на своей феррари ехал за нами следом. Я ещё не знала, что это он, и думала –
– У него жёлтая феррари?
– Да.. – Ты смотришь казахский кинематограф? Хотя бы трейлеры?
– А?
– Не смотришь.. Он узнал, где остановилась наша группа и на следующий день приехал в гостиницу. На нём были белые брюки и белый пиджак. От него пахло мужской коллекцией Кензо. В ухе была серьга, в руке – бутылка элитного коньяка. В другой руке он держал розы.
– Сколько?
– Букет. 101 красная. Но я была холодна. Я сказала – 101-у белую и не больше, ни меньше. Он принёс. На другой день я пришла к нему на свидание. Так у нас и началось..
– Красиво.. – Ксении явно стало скучно, потому что не то ожидала она услышать.
– Мы встречались тайком, по ночам, у ворот его или моей виллы – мы были уже в Ницце, т.к. мы каждое летом ездим отдыхать в Ниццу. А у него, оказывается, там тоже был бассейн. Мы говорили у ворот и боялись моего отца.
– У тебя очень строгий отец?
– О-даа.. – ХIинд закатила глаза. – Он очень строгий; но здесь и самый ярый либерал и самый яркий консерватор были бы едины у нас.. Гога – и, понизив тоном, добавила как самую важную и сокровенную тайну. – Гога христианин.
Ксения не слишком осознала печаль трагедии – её надо было ещё больше подвести к этому.
– Как печально.. – сказала она, явно не слишком вникая, кто куда ездил и зачем.
– А мусульманка не может выйти замуж за христианина.
– Почему? – теперь Ксения заинтересовалась по-настоящему.
– Ой…….. Ты знаешь.. – ХIинд говорила на выдохе. – Никто не знает. Это что-то, от чего-то, от плохой погоды, например. Вообщем, не объясняется это нигде. Знаешь, Ислам очень нелогичная религия. Если бы я могла выбирать, кем родиться, кем прийти в этот мир, я была бы христианкой – намного больше и льгот, и выгод, и всякого- такого. Но дело в том, что Къуръан вот запрещает – и всё. Нельзя за иноверца. А почему – этого не может понять весь научный и восточный мир. Никто не знает, парадокс.
ХIинд знала на самом деле, но пересказывать ей свои знания тоже не хотелось. – Многие знания – многие печали. Для Ксении точно, тем более, не поймёт она себе всё это, а будет – максимум понтиться и кидаться словами и присказками типа «жи есть».
– Это, вообщем, никто не знает у вас? Несправедливо придумано?
– Да.
ХIинд не разочаровывала.
– Мы встречались тайком, но всему на свете подходит конец. Мы вернулись из Парижа, Гога приехал следом. Мой брат узнал о Гоге и выкинул в два счёта из двора нашего дома. Он даже боялся зайти на него – вот у меня какой брат. Настоящий. – ХI инд сделала ударение на настояящий.- мусульманин. Он грозился убить Гогу, если тот не отстанет от меня. Но Гога всё равно приходил и каждый раз приносил 101-ну белую розу.