Хищник цвета ночи
Шрифт:
Я затаила дыхание, ожидая продолжения.
«Неужели сейчас всё узнаю?»
От нетерпения аж пальцы свело.
– Наш мир, мир двуликих, отличается от обычного, хотя мы во многом похожи. У нас есть зверь, хищник, вторая ипостась. Обычно она дремлет внутри, практически не влияя на ход событий, и получает практически полную свободу во время оборота. А еще необходимо одобрение зверя для создания семьи. Чаще всего это равнодушие, немое одобрение. Крайне редко встречается две другие разновидности: полное восприятие, означающее
Ник взъерошил волосы. Не отрывая взгляда от пламени в камине.
– Это была любовь с первого взгляда у человека и ненависть у зверя. Я ведь говорил тебе, что мы жили вне резервации, что нас не приняли. Отцу пришлось отказаться от зверя, заблокировать его, чтобы он не взял верх и не убил маму.
– Господи.
– Кирк З’Ерн старший брат моего отца по матери. Он предупреждал, что это добром не закончится, что их отношения обречены на муки. Но родители ослушались. Это не блажь, не игра. Я вырос в любящей семье и видел, как они друг к другу относятся. И сейчас вижу. Но что им пришлось ради этого вынести… Мой брат родился нормальным хищником и казалось, что им удалось преодолеть проклятье зверя… Пока не родился я.
– Но ты же тоже хищник, - не выдержала я.
– Хищник. Несуществующий подвид, можно сказать, альбинос нашего мира… Мой отец ягуар, мои братья ягуары и вся семья. Светловолосые и кареглазые. А я…
– Пантера, - тихо закончила я, рассматривая тёмно-русые волосы, которые сейчас казались совсем чёрными, и ярко-зелёные глаза.
– Пантера, - кивнул Н’Ери. - Побочная ветвь… Мои дети будут людьми. И именно поэтому я отказался оот идеи завести семью. Уже давно.
Я закусила губу, пытаясь прогнать подступающие слёзы.
Как так можно? Как можно гнобить ребёнка только потому, что он родился другим.
– Мой вопрос, - вдруг произнёс Ник. Он в отличие от меня расстроенным не был. Наверное, за пятьдесят лет можно было смириться с собственным несовершенством. - Когда, где и с кем ты в последний раз спала?
– С тобой, - буркнула я и тяжело сглотнула.
– Перефразировать по-другому? - плотоядно улыбнулся он. - Когда, где и с кем у тебя был последний секс, Виктор-р-рия?
Молчание затянулось. Прищурив взгляд, я пожевала губу и сухо поинтересовалась:
– Тебе не кажется, что это слишком личный вопрос?
– Ты ведь тоже задаешь такие вопросы. Касаешься тем, которые я ни с кем не обсуждаю.
– Почему бы тебе не спросить о чём-нибудь другом? Любимый фильм, актёр или еще что?
– Вика, - оскалился Ник. - Тратить свой вопрос, на который ты обязана отвечать честно и прямолинейно, на подобную мелочь крайне глупо. Я хочу узнать твои тайные мысли, чувства и желания. Когда еще ты будешь со мной так откровенна, как сейчас?
– А если я откажусь отвечать?
– Сделка аннулируется.
– Но ты обещал ответить на все мои вопросы без этих игр, - возмутилась я.
– На два же я ответил.
– Шантажист, - процедила тихо, но возразить было нечем.
– Я же не играю с тобой на раздевание. Один вопрос - один предмет гардероба. Вот это шантаж. А так у нас просто разговор, обмен информацией.
– Хорошо. Макс Круглов, шесть месяцев назад, - с вызовом ответила я, но на последнем пункте всё-таки запнулась. - Его машина.
И с каким-то маниакальным удовлетворением смотрела как вытянулось от удивления лицо хищника, как слегка расширились глаза. Правда чувство триумфа длилось недолго.
– Круглов? Айтишник? - недоверчиво переспросил Н’Ери. - Прыщавый двадцатилетний пацан в клетчатой рубашке и потёртых джинсах?
– Ему двадцать четыре, - возразила я, покрываясь с ног до головы краской смущения.
– Измайлова, ты шутишь? Ты и он?
«Если бы».
– Не шучу. Я и он.
О том самом позорном дне в моей жизни вспоминать не хотелось. Я и не вспоминала, надёжно спрятав этот эпизод в глубине сознания. Пока Ник своим любопытством не заставил меня вытащить его на свет божий.
Н’Ери некоторое время молча меня разглядывал, будто силясь понять, как я докатилась до такой жизни.
– В машине? - уточнил он, когда тишина стала невыносимой.
– Угу.
– У него же шестёрка, если я не ошибаюсь?
И взгляд такой невинный, что хоть вой. А я вдруг вспомнила неудобный салон, потёртые чехлы винного цвета, скрип и покачивание рессор, и восторженный шепот Макса.
Больно, обидно, стыдно. Злость стремилась найти выход, облегчить боль и тоску.
Дёрнувшись, схватила с дивана подушку и запустила в хищника, попав прямо в лицо мужчине.
– Эй!
– Прекрати! - вспыхнула я и схватила еще один снаряд, но кидать не спешила.
– Я просто пытаюсь понять. Почему Круглов? Если бы ты переспала с Лариным, я бы еще понял, не одобрил, разозлился даже, но понял. Но айтишник? Он же никакой.
– Поэтому и выбрала. Знаешь, как вы меня достали? Самолюбивые самцы с завышенной самооценкой, ходите задрав нос и думаете, что каждая обязана падать ниц при вашем появлении? Надо же облагодетельствовали, внимание уделили. А Круглов… - я запнулась, увидев, как внимательно Ник на меня смотрит.
– А он видел в тебе богиню, - закончил тот. - И как?
– Паршиво, - призналась ему, убирая волосы с лица. - Противно. Не за него, за себя. Он же… Чёрт, Ник, он действительно боготворил меня, касался так, будто я была хрупкой вазой. А я чувствовала себя тёткой, соблазнившей младенца, - призналась устало и вновь откинулась назад. От неудобного сидения заболела спина. - Это было всего раз и больше не повторилось и не повторится. А я осознала степень своего аморального поведения и извинилась перед Кругловым. Ты доволен?