Хищник. Том 1. Воин без имени
Шрифт:
Я произнес холодным тоном:
— Надеюсь, что так и есть, принцесса.
— Погоди. К чему такие церемонии! Поскольку мы с тобой ровесники, зови меня просто Амаламеной, я же стану называть тебя Торном. Надеюсь, ты не принял близко к сердцу мои насмешки, поскольку наверняка читал письмо моего брата.
— Нет, — ответил я, все еще раздраженно, — не читал. Это твой fauragagga сломал печать. Спроси его.
— Не имеет значения. Ты должен гордиться тем, что там написано. Мой брат всячески превозносит тебя, называет другом, а не маршалом. У него много друзей, разумеется, но это друзья короля. А ты друг Теодориха.
— Постараюсь оправдать его доверие, — произнес я, все еще несколько обиженно. — У меня срочное поручение, принцесса. Я имею в виду, Амаламена. Если ты просто снабдишь меня всем необходимым для путешествия, как, я думаю, твой брат и просит в этом письме, я отправлюсь в путь и…
— И я тоже, — оборвала меня Амаламена. — Я хочу присоединиться к тебе в твоем путешествии. Теодорих сам предлагает мне это.
Я сказал:
— Полагаю, когда твой брат писал об этом, он не подозревал, что ты… хм… — Я осекся, потому что старый Костула, стоявший за креслом принцессы, покачал головой так выразительно, что его длинная борода затряслась. — Я имею в виду… я ничего не знаю о пути отсюда до Константинополя. Путешествие туда может оказаться трудным. Даже опасным.
Она снова одарила меня улыбкой с ямочками и решительно произнесла:
— Но у меня есть Торн, чтобы сопровождать и защищать. Из этого письма следует, что я не смогла бы путешествовать в большей безопасности даже под охраной Юпитера и Минервы. Неужели ты откажешь мне в возможности убедиться в этом самой?
Теперь она задавала мне вопрос, а не приказывала. Я заколебался. Шутка ли — взять на себя охрану принцессы крови, родной сестры короля, здоровье которой подтачивала какая-то неведомая мне болезнь. Случись что — и Теодорих строго спросит с меня за Амаламену. Мне очень хотелось ответить принцессе, что я не могу взять на себя такую ответственность. Однако, когда я бросил взгляд на эту хрупкую красивую девушку, единственная мысль, которая мелькнула у меня в голове, была: «Акх, если бы я был мужчиной!» Поэтому я ответил ей следующим образом:
— Я никогда и ни в чем не откажу тебе, Амаламена.
6
Амаламена дала fauragagga множество указаний относительно приготовлений к путешествию и велела ему прислать в ее покои множество других слуг и военачальников, которым она тоже собиралась отдать приказы. После этого она сказала мне:
— Возбуждение от предвкушения путешествия уже немного утомило меня. А может, Торн, во всем виноват здоровый смех, который ты вызвал у меня. — И она снова рассмеялась. — В любом случае я теперь отдохну. Костула покажет тебе твои покои и проследит, чтобы вещи доставили туда. Мы встретимся снова за обедом в nahtamats.
Таким образом, мы с Костулой остались вдвоем. Как только мы вышли из тронного зала, я спросил его:
— Скажи, тот лекарь, который пользует принцессу, это какой-нибудь haliuruns, астролог или другой qvaksalbons?
— Акх, ничего подобного. Лекарь Фритила отравит тебя, если услышит такое. Он человек чрезвычайно образованный и умелый, действительно достойный римского титула медика. Разве в королевской семье станут пользоваться услугами какого-нибудь qvaksalbons?
— Надеюсь, что нет. Отведи меня к этому Фритиле. Я должен получить его разрешение, прежде чем позволю принцессе — и тебе — зайти слишком далеко в приготовлениях к путешествию в Константинополь.
— Ты прав. Мы прямо сейчас отправимся к Фритиле. Позволь мне только воспользоваться носилками, сайон Торн. Это слишком долгий путь для моих старых ног.
Мы миновали несколько улиц и поворотов, увидели ухоженный одинокий домик и прошли в приемную, которая была полна ожидающих пациентов: все сплошь женщины и маленькие дети. Я остался ждать в приемной, а Костула прошел дальше, во внутреннюю комнату. Спустя несколько минут оттуда вышла женщина, на ходу приводя в порядок свою одежду, а из двери высунулась голова Костулы и кивнула мне.
— Ну? — резко бросил лекарь, как только я вошел. Он был почти таким же стариком, как и fauragagga, только более энергичным, да и глаза поярче. — Что это за срочный и неотложный визит, niu? Ты выглядишь вполне здоровым.
— Я пришел справиться о здоровье принцессы Амаламены.
— Тогда можешь сразу же уходить. Я ни за что не нарушу клятву Гиппократа.
Я сказал Костуле:
— Разве ты не объяснил лекарю, кто я?
— Он объяснил мне, — ответил Фритила. — Но мне нет дела до этого, будь ты хоть сам патриарх или епископ…
Я со всей силы стукнул кулаком по столу:
— Не будем зря терять времени! Я интересуюсь здоровьем принцессы, поскольку она желает сопровождать меня в моей миссии в Константинополь.
Теперь лекарь слегка смутился, но он только пожал плечами и сказал:
— Ну так счастливого пути! Не вижу причины, почему бы ей не поехать.
— Посмотри сюда, лекарь Фритила. Я королевский маршал и, кроме того, друг короля. Я не рискну брать его сестру в длительное путешествие, если ты не заверишь меня, что она в состоянии перенести его.
Какое-то время врач поглаживал свою бороду и размышлял, строго глядя на меня. Затем он повернулся к Костуле и сказал:
— Оставь нас.
После того как управляющий вышел, Фритила еще немного помолчал и наконец спросил:
— Ты понимаешь латынь и греческий?
Я ответил, что понимаю.
— Отлично. Тогда скажу следующее: неспециалист вроде тебя наверняка заметил бы, что принцесса истощена: cacochymia и cachexia [230] .
Я изумленно моргнул. Я никогда не слышал столь мудреных слов ни на каком языке и уж совершенно не разбирался в медицине, но похоже, что Амаламена больна намного серьезней, чем мне показалось. Я сказал:
230
Малокровие и истощение (греч.).
— Все, что я увидел, лекарь, так это что она бледная, худая и склонна быстро утомляться.
Он фыркнул:
— Именно это я и сказал. Признаки истощения, испорченных телесных жидкостей и общее недомогание. Когда я впервые заметил, как она выглядит, я настоял на том, чтобы обследовать ее, хотя принцесса и протестовала, говоря, что чувствует себя нормально. Ведь, сам понимаешь, если пациентка вдруг начинает сильно худеть, врач, естественно, в первую очередь думает о хлорозе, fluor albus [231] или каком-нибудь усыхании матки. Niu?
231
Бели (лат.).