Хищник
Шрифт:
— Ты что-то говорил о туристах?
— Больные и туристы приезжают. У нас в городке санаторий есть, туда охотники за симбионтами, есть у нас такие, организмы эти лечебные приносят. Только много носить смысла нет, гибнут они вдали от распадка, но под заказ принесут все, что нужно. Симбионты разные: есть которые для глаз полезны, есть для почек, есть для сердца…
— Если ты все знаешь, то чего боишься? — вздохнул Корче. — Из твоих слов я понял, что и ты туристов сюда водишь. В чем
— Вы знаете, господин хороший, — проводник печально улыбнулся. — Все что вокруг нас находится, оно живое, и чувства какие-то ко всему испытывает. Так вот тайга вас невзлюбила, а я не знаю почему, значит, убьет она вас, рано или поздно, и меня с вами. Вернуться бы надо.
— Не трусь, живое тут у него все, — глава агентства скривился как от зубной боли. — Гризли, если проводник попробует удрать, а он обязательно попытается, если я правильно его понял, то убей.
— Как скажете, шеф.
— Вы сами не понимаете, куда идете. Погибнете все и я с вами!
— Проводник, извини, не знаю твоего имени, ты, как я понимаю, хотел денег на халяву срубить, а это не получилось. Теперь струсил, и начинаешь нас пугать. Так вот специально для тебя повторяю, назад нам дороги нет. Если тот, кто нам нужен, к твоей воронке пойдет, то и мы и туда отправимся вслед за ним, как бы это ни было опасно. А насчет того, что на нас напали кабаны, потому что кто-то нас невзлюбил, то мне лично на это плевать! Мы свиней убили, и других убьем. Стрелять умеем. Вот так то!
— Вы не понимаете, здешняя тайга такого не прощает, — голос проводника стал совсем унылым. — Она всех убьет. Отомстит за каждого невинного поросенка.
— Заткнись, проводник! Давай спать, завтра будет трудный день, если судить по тому, что ты рассказал, и я хочу все твои страхи встретить со свежей головой.
Тихон вел небольшой отряд осмотрительно, двигаясь в стороне от следа тех, за кем шли. На недоуменный взгляд Круглова неохотно пояснил:
— В тайге не ходят друг за другом.
— Это еще почему? Глупо же!
— Тот, кто в это не верил, давно на небесах. Ни один охотник по чужому следу не пойдет, обязательно проложит свой путь.
— Но почему? Если один человек раз прошел, то значит здесь безопасно!
— В этом все и дело. Расслабишься и, считай, хана! Имеется этому простая причина, в нашей тайге все постоянно меняется, безопасные места становятся опасными, а опасные становятся проходимыми. Умные ходят своим путем, дураки идут по следу. Сейчас мы делаем неправильно, если бы не ваше указание, давно бы ушел в сторону.
— Но почему?
— Да потому! — Тихон остановился и стал настороженно всматриваться вперед, подав команде знак остановиться. — Смотри, командир,
— И что? — Круглов всмотрелся в указанном ему направлении. Действительно, там что-то светилось, в неясном сумраке ему показалось какое-то движение. — Непонятное что-то.
— За лугом деревня, а в ней обосновались те, кто кабанов пострелял.
— Хорошо, можем к ним подойти, поговорить, может и действительно объединимся.
— Сейчас объясню так, командир, чтобы даже ты понял.
— Не зарывайся, охотник, — покачал головой Горбач, тоже всматривающийся в направлении деревни. — Не стоит обижать генерала — опасно. Если он прикажет, я тебя на мелкие кусочки порежу.
— Генерал, он там за периметром, а здесь новичок, как и ты. И не надо пугать, ваша жизнь теперь от меня зависит. И объяснять элементарные вещи приходится как маленьким детям. А вы бы меня внимательнее слушали, глядишь, и проживете чуть дольше.
— Говори, охотник. Не зли!
— Хорошо, — Тихон вздохнул. — Мы с вами в одной лодке, если один что-то сделает не так, то все остальные погибнут.
— Конкретнее!
— Прошел человек по тайге, а по его следу обязательно зверь да пойдет, вот почему нельзя идти тем же путем, обязательно наткнешься на тварь какую-нибудь, что за первым идет.
— Ты это пытаешься мне объяснить о том зверье, что у деревни крутится? А светится что?
— Это огонь, то ли фонарик, то ли лампу они зажгли. А зверь действительно у деревни собирается. И те люди, что прошли перед нами, этой ночью спать не будут. Зря они убили кабанов, тайга им этого не простит.
— Подожди, — нахмурился Горбач. — Так получается и по нашим следам тоже кто-то идет?
— Вот теперь и ты начал понимать, командир, — довольно хмыкнул Тихон. — В тайге за тобой всегда кто-то идет.
— Значит, назад нельзя. Вперед к деревне идти не стоит, раз там зверь собираются, хоть я в это и не верю, а сумерки опускаются. Куда направляемся?
— Есть тут место недалеко. У речки стоял когда-то небольшой заводик, точнее — лесопилка, в ней переночуем, только шагать придется быстро, иначе до темноты не успеем.
— А купаться в речке можно? — поинтересовался Качок. — А то вспотели все.
— Сынок, купаться возле распадка нельзя. В речках такие рыбки водятся, что им крокодилы и пираньи не ровня.
— Ясно, — кивнул Горбач. — Чего мы ждем?
— Жду, пока поймете, что с тайгой шутить не стоит, не любит она это.
— Поняли уже, кончай болтать, старик. Веди к своему заводику!
— А я не старик, — вздохнул Тихон. — У меня волос седой не от старости, а от страха. Если не успокоитесь, сами такими же станете.