Хищник
Шрифт:
Другое дело, что рынок ценных бумаг Восточной Европы считался неликвидным. Как только Крис заявит о своём желании избавиться от значительного количества бумаг польской компании «Эврика телеком», «Блумфилд Вайс» начнёт сбивать цены и на другие бумаги. Крису, однако, выбирать не приходилось.
— Я хочу вернуть ту часть пакета, за которую Ленка на прошлой неделе заплатила тебе десять миллионов евро, — твёрдо сказал он. — Другими словами, десять миллионов условных единиц. Как это осуществить?
Йен с минуту помолчал.
— Наш агент подумает, что можно сделать, — сказал он наконец
«Нет, так дело не пойдёт, — подумал Крис. — Он хочет сбить цену ещё сильнее и затянуть сделку».
— Послушай, Йен, — сказал Крис. — Ленка на прошлой неделе купила у тебя пакет ценных бумаг на двадцать пять миллионов евро. Я хочу вернуть тебе их часть — ровно десять миллионов единиц, причём незамедлительно.
Йен снова помолчал, потом сказал:
— Видишь ли, Крис, мы ведём речь не о госбумагах, а о кредитных обязательствах предприятий. Насколько я знаю, с этой сферой рынка ты знаком слабо, а тут, между прочим, царят свои законы. Это рынок неликвидный, и все об этом знают. Давай для начала ограничимся продажей части бумаг, а там посмотрим.
— Только не надо разговаривать со мной, как со школьником, — бросил Крис. — Лучше спроси у своего агента, где и как он примет у меня бумаги «Эврики телеком». Все десять миллионов единиц сразу. Я настаиваю на немедленном осуществлении сделки.
— Но, Крис…
— Спроси у него, очень тебя прошу.
— Ладно, я поговорю с ним.
Дожидаться ответа Йена Крису пришлось несколько минут. Иен, конечно, прав — Крис был не слишком хорошо знаком с особенностями операций на рынке ценных бумаг, выпускавшихся фирмами и предприятиями, но это вовсе не означало, что его можно водить за нос, как мальчика. Если за выпущенными «Эврикой телеком» бумагами стоит «Блумфилд Вайс», то он просто обязан принять назад те самые фантики, которые напечатали с его подачи, хотя бы их часть.
— Крис? — послышался в трубке взволнованный голос Йена.
— Слушаю тебя, — сказал Крис.
— Он сказал, что, если ты хочешь продать бумаги в прежнем объёме и незамедлительно, тебе заплатят по семьдесят за штуку.
— Семьдесят! — вскричал Крис. — Но ты же только что говорил, что возьмёшь их по девяносто пять, в крайнем случае по девяносто три.
— Говорю же тебе, Крис, дела на рынке обстоят из рук вон плохо. Если мы купим у тебя десять миллионов штук по девяносто пять, то сами окажемся в большом убытке.
Крис мысленно прикинул, что его собственный убыток при таком раскладе составит три миллиона евро. А если принять во внимание, что у него на руках остаётся ещё пятнадцать миллионов условных единиц бумаг «Эврики телеком», то при попытке избавиться от них убыток увеличится ещё на пять миллионов. Восемь миллионов потерь при продаже бумаг, которые неделю назад стоили двадцать пять миллионов евро! Невероятно!
Йен неожиданно перешёл на шёпот.
— Послушай, — едва слышно произнёс он. — Не продавай их. Эти бумаги стоит придержать.
— Но с какой стати? — спросил Крис.
— Ни о чём не спрашивай, просто поверь мне.
Поверить Йену? Да ни за что на свете.
— Пошли мне факс с подробным изложением условий сделки. Хочу на досуге основательно все обдумать. Я перезвоню тебе завтра, — сказал Крис и повесил трубку.
Оставшуюся часть рабочего дня он копался в Ленкиных компьютерных файлах, пытаясь свести воедино всю информацию по «Эврике телеком», чтобы её проанализировать. Довольно быстро он осознал, что планы у этой компании были, без преувеличения, грандиозные. Шутка сказать — эти люди намеревались охватить общей мобильной телефонной сетью Венгрию, Польшу, Чехию, Словакию и, при наличии благоприятных условий, Румынию и государства Балтии! Но Крис понял также и то, что у этой компании нет оборотных средств и ей, чтобы претворить проект в жизнь, требуются огромные инвестиции. Вот почему компания в большом количестве выбросила на рынок свои ценные бумаги. Крис, однако, пришёл к выводу, что даже при самом благоприятном раскладе средств, полученных от продажи бумаг, компании хватит максимум на восемнадцать месяцев — учитывая огромные масштабы запланированных ею работ. Из какого источника «Эврика телеком» собиралась черпать средства в дальнейшем, было одному только Богу известно.
Крис навёл справки о количестве продаж. Йен не соврал: результаты и впрямь выглядели удручающе. Имея такое ничтожное число инвесторов и покупателей, компании нечего было и думать о воплощении своих грандиозных замыслов. Ей даже не стоило этого дела начинать. Неудивительно, если стоявший за «Эврикой телеком» «Блумфилд Вайс» весьма обеспокоен таким положением.
Крис выключил компьютер, устало потёр виски и посмотрел на Ленкин стол у окна. Какого чёрта, спрашивается, Ленка все это затеяла? Уж кем-кем, но дурой она никогда не была. Тогда зачем она спустила на эти бумажонки двадцать пять миллионов евро — чуть ли не половину имевшихся в распоряжении «Карпат» активов?
Крис покачал головой. Ох, Ленка, Ленка. Так нелепо погибнув, она не только оставила его без всякой поддержки, но и заставила расхлёбывать кашу, которую сама же и заварила в его отсутствие. Крис размахнулся и что было силы ударил кулаком по поверхности её стола, заставив несчастного Олли подпрыгнуть от испуга и неожиданности.
Крис спрятал лицо в ладони. Почему всё-таки Ленку убили? Ему вдруг ужасно захотелось её увидеть и поговорить с ней. Сию же минуту.
— Ты как, в норме? — поинтересовался Олли.
Крис поднял на парня глаза и улыбнулся:
— Сказать по правде, нет. Но всё равно спасибо тебе за беспокойство. — Посмотрев на заваленный бумагами стол, Крис сказал: — Олли!
— Ну?
— Ленка не говорила тебе, случаем, зачем она скупила бумаги «Эврики телеком»?
— Нет. Хотя я её спрашивал. Сказала только, что чует большие барыши.
— Ты не слышал, как она обсуждала эту сделку с Йеном?
— Так, слышал кое-что. Самую малость. Они несколько раз созванивались, прежде чем Ленка совершила покупку. Он и после этого названивал ей по несколько раз за день. Ленка даже сказала, чтобы я его с ней не соединял. Так что разговаривать с Йеном приходилось мне.