Хитроумный советник
Шрифт:
— А еще мне и герцогу. Во многом об операции знали Тамика, сэр Вазма и Иган. И этот… — Лавора помахал в воздухе рукой, — Связник твой…
— Рито Арана? Ни шиша он не знал. Взяли его намедни, при попытке передать информацию по все той же теме семьдесят девять аазурскому резиденту.
— За-ме-ча-тель-но! — громко и по слогам произнес первый советник, — А я почему ничего не знаю?
— А ты после доклада сразу уехал. Вот пока ты с герцогом общался, мои орелики его и взяли. Что, не надо было?
— Да нет, надо… — буркнул сэр Алан.
— Нет, ситуация мне, определенно нравится, — Троцера хлопнул ладонью по подлокотнику кресла и расхохотался, — Главные подозреваемые в измене: первый советник, первый разведчик, [14] и сам герцог. Что будем делать?
— Подозревать друг-друга во всех смертных грехах, — мрачно ответил Лавора, — Процедура давно отработана. Ты проверяешь меня, я — тебя, и вместе мы — всех прочих.
— Тебя-то в чем подозревать? — фыркнул Троцера, — Если бы ты хотел получить скипетр, ты бы его уже получил, чего не наблюдается.
14
Шутливое название должности начальника Четвертого стола Канцелярии первого советника, имеющее хождение внутри самой Канцелярии.
— Откуда такая информация? — хмыкнул Лавора.
— Из "Коронных регалий" Акано. Не один ты любишь книги читать. Наличие скипетра на территории Айко мы бы уже заметили — там… достаточно своеобразные симптомы проявляются. То, что с драконом ты встречался — так это к ведьме не ходи, и так понятно. Отсюда, какой вывод?
— Какой?
— Ты не при чем, вот какой. Основные подозреваемые, получается, я и Его Сиятельство.
— А учитывая то, что ни один из вас в «Нетопыре» так бы не лопухнулся, мы опять уходим в область загадок и мифологии, — резюмировал Лавора.
— Мифологии, говоришь? — начальник Четвертого стола нахмурился, — Алан, ты знаешь что-то такое, чего не знаю я?
— Дорин, — первый советник ухмыльнулся, — я, наверное, до фига знаю такого, что тебе не известно.
— Темнишь, не доверяешь… Ну и ладно, пошел я тебя до седьмого колена подозревать. Да, я чего заходил-то! Сейчас прибыл какой-то паж из дворца. Его Сиятельство возжелали тебя повидать. Срочно. С чего бы это, а?
Герцог Айко изволили гневаться. Гневаться не на шутку, судя по багровому цвета лицу и повышенному тону, которым Его Сиятельство изволили общаться с, вытянувшимися по струнке, благородным сэром Аланом Лавора и не менее благородным сэром Даином Понера.
Сэр Алан, который своего герцога знал гораздо лучше, чем дружок коронала, был явственно бледен — в таком настроении Арин III вполне мог и на эшафот отправить. Понера выглядел получше, однако и у него наглость и спесь волшебным образом улетучились.
— Нет, как это называется?!! — Его Сиятельство высочайше соблаговолили энергично вышагивать по кабинету туда-обратно, заложив руки за спину, — Молчать, я вас спрашиваю!!! Как это называется?!! Что? Не слышу! Это называется бардак! Мой первый советник, надежда и опора моего трона дерется посреди улицы, в нарушение моего эдикта, который сам же и составлял, и с кем?!! С другом моего сына и наследника! Это уму непостижимо!!! Это скандал! Вы меня посмешищем перед соседями сделали, Лавора.
Сэр Алан судорожно сглотнул. Учитывая то, с каким презрением Арин III Легор Айко относился к своим августейшим соседям, обвинение вполне тянуло минимум на ссылку.
— Ну, ладно, Понера — он дурак! — продолжал разоряться герцог, — Но вы-то, вы, сэр Алан!!! Я жду объяснений.
Его Сиятельство перестали расхаживать, рухнули в кресло и рванули завязки на камзоле.
— Государь, — произнес сэр Даин, — Вы вольны над моей жизнью, но не над моей честью. Сэр Алан…
"Вот дурак…", тоскливо подумал Лавора.
— Что-о-о-о-о?!! — рев герцога был, казалось, слышен на другом конце города. Первого советника всегда удивляло, как такой, достаточно сухопарый человек может так громко орать.
— Сир, я…
— Во-о-о-он!!! — Арин III затопал ногами, — Вон отсюда щенок!!! Бегом, пока я не вышел из себя!
Понера коротко поклонился Его Сиятельству и поспешно ретировался.
— И вы, Лавора, тоже проваливайте. Глаза мои ни на кого не глядят, — произнес герцог слегка отдышавшись.
Кабинет Его Светлости первый, пока еще, советник, покидал в столь дурном расположении духа, каковое только могло быть у человека его возраста, комплекции и темперамента.
В приемной его встретило множество взглядов, — у кого-то злорадных, а у кого-то и сочувственных — жадно выискивающих на лице сэра Алана признаки эмоций. Противников Лаворы этот осмотр явно удовлетворил, хотя тот и пытался выглядеть невозмутимым.
— Алан, дружочек, да никак Арин на тебя осерчал? — герцогский шут подхватил первого советника под руку и незаметно вложил ему в ладонь записку — Пойдем-ка со мной, я тебя винцом угощу, а то бледный ты как моль…
— Пшел вон, дурак!!! — заорал Лавора, грубо оттолкнув Тревора.
— Ну надо же, какие мы нежные… — Массена скорчил рожу и отошел.
Сэр Алан обвел приемную яростным взглядом и стремглав вылетел на лестницу. Хромая, но не сбавляя скорости, он колобком скатился по лестнице и целеустремленно отправился к воротам. Весь вид благородного Лавора говорил о том, что его незаслуженно оскорбили, унизили, и, вообще, не стойте лучше на дороге.
Едва сэр Алан вышел за пределы дворца, как на башне храма Лёра Пресветлого часы начали отбивать полдень. Первый советник глянул на единственную бронзовую стрелку этого новомодного изобретения — механических часов — грязно выругался про себя, и спешно направился через дворцовую площадь.
Ресторация "Белый единорог", а именно туда спешил сэр Алан, бормочущий себе под нос "Опаздываю, как я опаздываю, моя прекрасная леди будет в ярости", была самым фешенебельным заведением во всем Айко. Умопомрачительная кухня, вышколенная обслуга, просторная зала и уютные, отделанные алым и голубым бархатом кабинетики, а также все тридцать три удовольствия и еще одно — это, и многое другое, предлагал своим посетителям "Белый единорог". Большинство стоящих заговоров, интриг, сделок века и любовных историй начиналось именно тут, что, строго говоря, было совсем неудивительно. Решать свои дела гораздо приятнее сидя в мягком кресле, с бокалом доброго вина, при свете ароматических свечей и под аккомпанемент тихой ненавязчивой музыки, чем, подобно персонажам аазурских романов, плести заговоры и интриги в глубине грязных и мрачных катакомб, среди насквозь асоциальных личностей.