Хивинский поход 1873 года. Действия кавказских отрядов
Шрифт:
Проведя параллель между красноводским и мангишлакским отрядами, спрашивается: были ли основания у высшего начальства с достоверностью заключать, что красноводский отряд, с теми перевозочными средствами и снабжениями, с какими он выступил, не достигнет Хивы? Можно было только сомневаться в успехе движения его, но сомнение это отнюдь не могло служить уважительною причиною к отмене его выступления. Если были данные для отмены движения красноводского отряда, но такие же были данные для отмены движения отряда мангишлакского. Когда получено было в Тифлисе донесение Ломакина о выступлении его отряда к Хиве, то полковник Золотарев, видевший оба отряда пред походом, выразил князю Святополк-Мирскому: «теперь дальнейшие сведения о движении мангишлакского отряда могут подать более поводов к беспокойству, нежели об отряде красноводском». Таким образом, при невозможности отправления в Хиву какого бы ни было отряда с полною уверенностью в достижении им цели, оставался один лишь сообразный с пользою дела исход: отправить их два, каждый с известною степенью вероятности на успех. Надо было сделать все возможное но никто не мог вперед решить, что именно окажется возможным, т. е. относительно красноводского отряда — придти ли к Хиве, сделать ли диверсию по направлению к пределам ханства, или же двинуться в Ахал-теке. Одним словом на Кавказе никто не имел
На войне каждому начальнику приходится многое предоставлять случайности и несколько рисковать; но в безвыходное положение ставить себя не следует; т. е. можно допустить сознательный риск, когда начальник знает, чем он рискует и, в случае неудачи, что он предпримет. Но на авось идти никогда не следует. Если начальник красноводского отряда знал, что ему предстоял по ортакуинскому на правлению 8-ми дневный безводный переход, и знал это заранее, он не должен был идти по этому пути, не имея воды на 8 дней. С уверенностью можно сказать, что военный отряд не может пройти в жаркое время 8-ми дневное безводное пространство.
Маркозов ошибся в выборе направления движения. Кроме того в его отряде не была рассчитана вода и ее было не достаточно. Когда, опытом перехода от Игды к Орта-кую, он убедился, что расчеты его неверны, то решился идти назад. Это решение в его положении было единственно возможное и потому должно быть поставлено в заслугу Маркозову.
Глава VI
Наем верблюдов на Мангишлаке и приготовления к походу в форте Александровском. — Выступление войск из форта Александровского в Киндерли. — Высадка в Киндерли. — Реквизиция верблюдов. — Перевозка войск из Чекишляра и Петровска в Киндерли. — Дух войск. — Занятие Биш-акты колонною капитана Бек-Узарова. — Командирование майора Навроцкого к заливу Кайдак для добывания верблюдов. — Следование верблюжьего транспорта из форта Александровского в Киндерли. — Количество перевозочных средств. — Размер дневной походной дачи людям и лошадям мангишлакского отряда. — Количество поднятого войсками продовольствия и фуража. — Водоподъемные средства. — Обувь.
Распоряжение о сформировании мангишлакского экспедиционного отряда получено было в форте Александровском 4 марта, в самое неблагоприятное время и при самых неблагоприятных обстоятельствах. Хотя, по возвращении отряда в форт Александровский, население само собою успокоилось, но надежда на получение с жителей верблюдов была весьма слабая: они частью откочевали к востоку от залива Кара-кичу и Биш-акты, частью следовали на летние кочевья к р. Эмбе, так что собственно на Мангишлаке осталось весьма немного кочевников, большею частью бедных, не имеющих скота. Между тем время выступления отряда было уже близко. Когда отряд возвратился в форт из зимнего похода, то он привел с собою всего 522 верблюда. По доставке Филиповым 30,000 рублей, представилась возможность купить, по 25 марта включительно, только 290 верблюдов. Кроме этих 812 верблюдов, туркмены, кочующие по берегу Каспийского моря от Александр-бая до Карабугазского залива, обязались доставить в Киндерли около 200 штук и киргизы обещались привести туда же до 300; но в доставке этих последних сильно сомневались; так что при всех расчетах о числительности и составе экспедиционного отряда приняты были за основание 1,000 верблюдов, поднимающих каждый до 15 пудов груза, и около 30 повозок, поднимающих каждая от 25 до 30 пудов.
Возвратившиеся из зимнего похода и пригонявшиеся в последствии в форт Александровский верблюды были большею частью без седел. Все, что было на верблюдах в январском походе, оборвалось и пришло в негодность к употреблению. Вообще вся материальная часть войск в Александровском форте была после зимнего похода в весьма неудовлетворительном состоянии; не было сухарей для перехода войск из форта Александровского в Киндерли. Все необходимо было немедленно исправить, достать или сделать. Небольшое население форта и Николаевского рыбачьего селения принялось за работу. Здесь делали арчаки для седел, кроили из войлоков седельные подушки, трепали из рогож мочалу, набивали подушки, простегивали их, пригоняли на верблюдов; там принимали верблюдов, лошадей и баранов чинили конскую сбрую и повозки, все мастеровые, умевшие сколько нибудь владеть топором, заняты были поделкою седел и исправлением обоза все портные чинили палатки, холщовые мешки, кибиточные войлоки; во всех печах сушились сухари.
Сам начальник отряда занят был сбором надежных проводников и рассыльных, как для указания пути, так и для поддержания сношений с Каспийским морем, опорными пунктами и отрядами красноводским и оренбургским. Дело это, в то время и при тогдашних обстоятельствах, было трудное; но затруднения преодолели, и ко времени выступления войск имелось достаточное число проводников.
13 марта от командующего войсками Дагестанской области получен был проект предположения о движении и действиях мангишлакского отряда; 15 числа помощник главнокомандующего составил инструкцию начальнику этого отряда, а 16-го, в то время, когда Золотарев, как сказано выше, командирован был в Чекишляр, подполковник Гродеков отправился в Темир-хан-шуру с этою инструкциею. Отправляя Гродекова, князь Святополк-Мирский дал ему следующее словесное приказание, которое он должен был передать по принадлежности: «Мангишлакский отряд должен дойти во что бы то ни стало. Отряд выполнит свою роль, если придет к генералу Веревкину в составе шести рот пехоты. Оренбургский отряд силен кавалерией и слаб пехотою, которой у него всего девять рот. Если из этого отряда будет оставлено в тылу, на опорных пунктах, три — четыре роты, то в пределы ханства вступят только 5–6 рот. Имея такое незначительное количество пехоты, Веревкин не будет энергически наступать. Тогда может даже случиться, что и переправа туркестанского отряда чрез Аму будет затруднена. Таким образом экспедиция против Хивы может рухнуть; все издержки, до сих пор на нее употребленные, пропадут даром; придется поход отложить до будущего года. Тогда хан будет иметь в своем распоряжении целый год впереди; вышлет шайки в наши пределы и поднимет все кочевое население. Из этого видно, какая серьезная задача предстоит мангишлакскому отряду. Но чины этого отряда не должны ожидать впереди, даже и в случай успешного исхода их движения, славных военных действий. Если бы подобные действия и были, то они сами по себе ничего не прибавили бы к славе громких военных подвигов русских войск, в виду столь слабого противника. Степень настоящей заслуги и славы мангишлакского отряда может соразмерять только с степенью трудностей и лишений, кои предстоят ему при движении
Отправляя Гродекова в форт Александровский к начальнику мангишлакского отряда, князь Меликов отдал ему следующие приказания. Так как туркмены, кочующие между Александр-баем и Карабугазским заливом, обещали Ломакину доставить для похода 200 верблюдов, то в день прибытия Гродекова в форт, т. е. 23 марта, начальник мангишлакского отряда должен послать им приказание, чтобы они гнали этих животных в Киндерли; затем Ломакину как можно скорее прибыть на шкуне в Киндерли с ротою апшеронского полка, полусотнею казаков и довольствием, сколько можно будет его поднять на судно, а собранных верблюдов, под прикрытием 1 1/2 сотен кавалерии [141] и другой роты апшеронского полка, отправить сухим путем тоже в Киндерли. Так как верблюды, обещанные туркменами, придут в Киндерли числа 26–27, то на них, никак не позже 29 марта, должно быть отправлено в Биш-акты продовольствие и фураж, примерно 3,000 пудов. По перевозке этих продуктов, верблюды должны возвратиться в Киндерли. Приказание о заблаговременной перевозке довольствия в Биш-акты отдано было в том расчете, что командующий войсками предвидел недостаток верблюдов для поднятия всего того количества войск, которое предполагалось сосредоточить в Киндерли и потому положенная им мера хотя отчасти должна была пополнить этот недостаток.
141
4-й Дагестанского конно-иррегулярного полка и полусотни 4-й сотни кизляро-гребенского полка..
23 марта Гродеков прибыл в форт Александровский. Весь день 24-го и до полудня 25-го в форте шли деятельные приготовления к выступлению в поход: доканчивали постройку верблюжьих седел, собирали юламейки и кибитки, грузили на шкуну разного рода довольствие; не забыли приготовить и пасхальное разговенье. В то же время киргизы, записавшиеся на службу, снаряжались в путь и послано приказание туркменам, кочующим у Александр-бая, привести верблюдов в Киндерли. 25 числа, в 4 часа пополудни, в годовщину убиения полковника Рукина и его казаков в 1870 году, отслужено было напутственное молебствие; войска уселись на шкуну «Шах-иран» и отплыли в Киндерли. В тот же час выступили из форта Александровского, сухим путем чрез Александр-бай, верблюжий и повозочный транспорты, под прикрытием роты и двух сотен кавалерии.
После благополучного плавания, шкуна пришла в залив Киндерли на другой день вечером и застала уже там две паровые шкуны «Армянин» и «Волга», привезшие из города Петровска две роты самурского полка и 1 1/2 сотни казаков. 27 марта, утром, рота апшеронского полка, бывшая уже в Киндерли в осеннюю рекогносцировку 1872 года, следовательно знакомая с местностью, первою была высажена на берег, чтобы отыскать колодцы и расчистить их. От прошлогоднего бивака сохранились еще следы, и хотя все колодцы были засыпаны песком, но определить места, где копать землю, не стоило никаких затруднений. До воды докопались скоро, на глубине 1 1/2 сажен; вода оказалась солоноватая, с запахом сернистого водорода, который при кипячении исчезает. Грунтовая вода здесь очень близка, и где ни копать, она скоро показывается. Колодцы носят название Порсу-бурун, т. е. гнилой нос; название это дано потому, что невдалеке от них, на косе, растет камыш и выбрасывается много морской травы, которая, разлагаясь, производит зловоние. После апшеронской роты высадились две самурские роты и казаки. Тотчас по высадке приступили к устройству лагеря. Работы шли безостановочно. Вскоре на морском берегу, состоящем из глубокого песку, появились кибитки, юламейки, палатки и пустыня оживилась видом военного лагеря. Отведено было удобное место для устройства продовольственного магазина и для помещения всех складов отряда, доставляемых с западного берега Каспия, и бунты с сухарями, крупой и овсом начали быстро расти. Киндерлинский залив, имеющий площадь более ста квадратных верст, закрыт со всех сторон; он весьма глубок и представляет отличную якорную стоянку для больших судов, так как имеет глубину до 24 футов; зимою, вследствие своей замкнутости, залив замерзает. Узкая коса Агыз-ада, окружающая залив со стороны моря, с каждым годом удлиняется и вход в залив поэтому суживается. Во время сильных ветров, южного или северо-западного, вход судов в залив затруднителен, так как приходится менять курс в узком пространстве, идя сначала на северо-восток, а по том у самого берега поворачивать на юго-восток. Вероятно, со временем Киндерлинский залив совсем закроется, а за тем с ним будет то же, что и с другими заливами Каспийского моря: Хивинским и Бектурли-ишан или Ащи, т. е. он высохнет. Уже теперь в трех верстах от колодцев Порсу-бурун есть соленое озеро, где соль лежит пластами, толщиною в фут и более. Озеро это некогда составляло часть Киндерлинского залива. Коса Агыз-ада еще в 1763 году была островом, судя по описанию инженер-майора Ладыженского [142] .
142
Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба. Киргизская степь Оренбургского ведомства, Л. Мейера. Географическое описание киргизской степи, стр. 44.
Выгрузка судов сначала была весьма затруднительна. Шкуны останавливались саженях в 80 от берега, а шлюпки, на которых перевозили грузы со шкун, останавливались от берега в 10 саженях, так что довольствие и разные предметы пришлось перетаскивать на руках, а бочки со спиртом, капустою и маслом бросать в воду и катить их к берегу. На первое время, из кустарника, морской травы и песку сделали небольшую дамбу, к которой хотя приставали лодки. Дня чрез два по высадки на берег, Ломакин отправил мелкие команды казаков в разные стороны для сбора верблюдов. Одна из них, под начальством генерального штаба подполковника Скобелева, захватила у колодцев Он-каунды 50 верблюдов; другая, посланная к Карабугазскому заливу, к колодцам Дюль-дюль-ата, привела 50 верблюдов, и третья, посланная к колодцам Чинджир [143] , привела 30 верблюдов. В то же время начальнику колонны, следовавшей сухим путем из форта Александровского, послано было приказание рассылать также в стороны казачьи разъезды для сбора верблюдов.
143
Подле колодцев Узень-кудук, находящихся между заливом Александр-бай и колодцами Сумса.