Хлад 2

Каменев Алекс

Техник откашлялся, привлекая внимание и даже приподнял руку.

— Извините, только что через систему оповещения было объявлено о проведении учебных сборов резервистов на территории Северного Удела. Всем находящимся на учете предписано прибыть в тренировочный лагерь рядом с базой ВВС Конфедерации.

Лица Советников вытянулись.

— Что?!

— Как?! — Раздалось с их стороны.

— Ты что издеваешься?! Если это какая-то шутка, то очень дурацкая, — ядовито добавила Милорадская. Лицо женщины от ярости пошло красными пятнами, сделав его безобразным. Техник тактично отвернулся к экрану компьютера.

—

Нет, леди, сообщение прошло по всем клановым каналам.

— Не называй меня леди, придурок!! — совершенно неожиданно для всех вдруг взвизгнула Советница.

Радов со Скрябиным с удивлением уставились на коллегу, не понимая столь острой реакции. Да, проблема, конечно, есть, но это не повод впадать в истерику, тем более демонстрировать ее подчиненным. Не успеешь опомниться, как слухи разлетятся по резиденции, а затем выйдут за пределы, сделав несдержанного на эмоции чиновника посмешищем для других кланов. На обычных людей плевать, их мнение давно никого не интересует, но если о выходке узнают другие власть предержащие, то на репутации сдержанных профессионалов, хорошо знающих свое дело, можно ставить большой жирный крест.

Похоже Милорадская это и сама поняла, усилием воли загнав ярость внутрь.

— Прошу прощения, — буркнула она.

Советники мужчины понимающе качнули головой, обменявшись быстрыми взглядами. Непроизнесенный вслух намек на «женские дни», был легко угадан Милорадской, но она, скрипнув зубами, предпочла этого не заметить, про себя поклявшись когда-нибудь отплатить «идиотам-мужланам». В конце концов она сама виновата, что не сдержалась.

— Ты же главный программист, сделай что-нибудь, — сказал Скрябин, сделав вид, что ничего не произошло.

Техник покачал головой.

— Извините, не могу, — он тут же поспешил объяснить, чтобы начальство не думало, что он не хочет выполнить приказ. — Именно не могу, а не по какой-то другой причине. Протоколы завязаны на аппаратном уровне, включая центральное хранилище данных и вспомогательные модули исполнения. Фактически это основа, база, без которой вся остальная система работать не сможет.

Видя, как все трое Советников недоверчиво кривят губы, программист заторопился:

— Поймите, нельзя выбить фундамент и ждать, что дом останется цел. Это все порушит, создав хаос. Начнется неконтролируемое разрушение структуры клановой сети, без возможности дальнейшего восстановления, — он помедлил и признался: — К тому же, я понятия не имею как это сделать. После активации протокола автоматически включилась дополнительная система защиты. Любое вмешательств будет воспринято, как попытка вторжения и внешнего вмешательства. Последует соответствующая реакция, вплоть до отправки гвардейцев уничтожить источник опасности.

Теперь все трое Советников скептически заулыбались.

— Что, прямо-таки гвардейцам отдаст приказ? Компьютерная система? — не скрывая насмешки спросила Милорадская.

К ее удивлению программист серьезно кивнул.

— Да, система. У протокола «Война» высший приоритет. Для защиты единой информационной сети допускаются любые действия, вплоть до приказов клановым военным формированиям.

В комнате наступила тишина, присутствующие обдумывали услышанное.

— Первые электронные базы данных закладывались

еще при деде нынешнего князя, — припомнил первый Советник. — Наверняка там спрятано много секретов, не предназначенных для широкой публики. В том числе исполнение таких вот программ.

— Протокол скопировали с сети Мальцевых, — хмуро возразил второй Советник. Но главный лишь отмахнулся.

— Я про то, что клан скрывает много того, о чем мы не знаем, — он помедлил и задумчиво добавил: — И ставлю золотой против медяка, не все в правящем роде Бельских об этом в курсе.

— Скорее всего такие секреты передаются по наследству, — сказал Скрябин.

Мужчины-советники переглянулись и одновременно помрачнели.

— Что? — не поняла Милорадская.

— Щенок взял нас за горло не только поставками Конденсата, но и экономикой Удела, — хмуро сказал Радов.

— В деда пошел, у того тоже была лютая хватка, — грустно буркнул Советник левой руки.

До женщины-советницы наконец-то дошло.

— Где этот мелкий поганец, я из него душу вытрясу! — шипящим шепотом спросила она.

Но оба советники ее не слушали, не сговариваясь повернувшись к программисту.

— Ты точно уверен, что протокол нельзя обойти?

Техник покачал головой.

— Нет, у него высший приоритет. Фактически на территории Северного Удела введено военное положение до особого распоряжения князя.

— Князя?! — возмущенно переспросила Милорадская. — Да этот сопляк ничего не решает! У него нет никаких прав! Он лишь дурацкая марионетка, нелепая кукла, посаженная на трон спятившим стариком!

Главный Советник бросил на женщину предостерегающий взгляд, глазами указав на остальных программистов. Не время и не место хаять прежнего властителя Удела, тем более при посторонних. Но Милорадскую уже было не остановить.

— Старый кобель трахнул какую-то шлюшку на стороне и появился этот выродок! У него нет никакой власти! Он лишь бастард, случайно оказавшийся там, где ему не место!

Она повернула покрасневшее лицо к мужчинам и жарко прошептала:

— Я же говорила, что этого ублюдка надо было убить сразу, как он появился, и не давать ему проходить через озеро.

Радов пожал плечами, но промолчал. Скрябин сделал вид, что происходящее его не касается. Оба обладали чутьем на опасность, и оно сейчас говорило, что лучше прикусить язык, чем вступать в опасную дискуссию. Которая непонятно куда всех троих может завести.

Да, они до сих пор являлись Советниками, фактически управляющими Северного Удела, в их руках была сосредоточенна экономическая власть, позволявшая влиять на все сферы жизни. Но полчаса назад, у них эту власть отобрали. Причем с такой небрежной легкостью, что поневоле заставляло задуматься и начать вести себя осторожно.

Дверь в машинный зал открылась, вошел Герман Бельский, как всегда вальяжный, изысканно одетый, благоухающий дорогим парфюмом.

— Ну что, господа Советники, можно вас поздравить, вас переиграли на собственном поле, — произнес он бархатистым басом.

Радов и Скрябин остались бесстрастными, по лицу Милорадской скользнула тень отвращения, она никогда не любил этого лощенного мага-аристократа.

— Вы уже в курсе? — нейтральным тоном спросил Советник правой руки, как главный среди троицы.