Хочу бабу на роликах!
Шрифт:
Я тихонько выскользнула из гостиной, у меня не было ни сил, ни желания наблюдать эту отвратительную сцену. Не знаю, как должен был вести себя Алекс в такой ситуации, но точно не так, как он себя вел. Я побежала к воротам и выбралась на улицу. Хорошо еще, я запомнила, с какой стороны мы подъехали. Попрошу охранников вызвать мне такси, что ли…
Мне фантастически повезло. Когда я подбежала к воротам, там как раз остановилось такси. Какой-то мужчина вылез и пошел пешком. А я плюхнулась на сиденье рядом с шофером. Он очень обрадовался неожиданной
И вот наконец сбылась мечта идиотки. Я на Майорке! У Эммы оказался там прелестный дом, с садом и большим балконом, выходящим на море. Мне отвели прекрасную комнату, тоже с видом на море, на втором этаже.
– Ну как, нравится? – спросила Эмма.
– Не то слово. Мечта! А где твоя дочка?
– Я ей ничего не сообщала, сюрприз хочу сделать, она меня не ждет. Хорошо летом: в сезон сюда из Москвы прямым рейсом летаю, а не в сезон приходится на перекладных. До Барселоны, а оттуда либо паромом, либо опять же самолетом. Словом, геморрой. Ты давай разбирай вещички, устраивайся, а я, пойду погляжу, не у соседей ли она. Там ее подружка живет. Хотя нет, я сейчас Вере Ивановне звякну на мобильник.
– Вера Ивановна – это кто?
– Гувернантка. Хорошая тетка, интеллигентная пенсионерка. Счастлива до безумия, что на старости лет на Майорку попала, все талдычит про Шопена, про Жоржа Санда какого-то…
– Про какую-то. Жорж Санд – женщина. Знаменитая писательница.
– Ну да, она что-то говорила, у меня в одно ухо влетает, в другое вылетает.
– Чукча не читатель, чукча писатель, – засмеялась я, припомнив старый анекдот.
– Издеваешься? – насторожилась Эмма.
– Да ты что, просто смеюсь.
– Чего смеяться, я сама знаю, что мне культурки здорово не хватает, жизнь такая была… Я вот тебе порасскажу, ахнешь. Ой, вон Дуняшка моя бежит!
– Мама! Мама приехала! – раздался вопль, и в сад ворвалась девчонка в шортах и маечке, больше похожей на лифчик. На голове у нее была смешная красная панамка.
– Мама, ты почему не позвонила? – Девочка повисла на шее у Эммы. – Ой, а вы кто? – спросила она, заметив меня.
– Я подруга твоей мамы, меня зовут Саша. Давай знакомиться. У тебя классная панамка, здесь такие продают?
– А у вас дети есть?
– Нет, я себе.
– Взрослые таких не носят, – пожала плечами девочка.
– Серьезно? Какая жалость! А ты плавать умеешь?
– Умею, конечно! А вы, что ли, не умеете?
– Почему? Умею, просто давно не была у моря, боюсь, не разучилась ли.
Девочка смотрела на меня испытующе.
– А вы с мамой давно дружите? Что-то я никогда про вас не слышала.
– Нет, недавно подружились. Надеюсь, мы и с тобой подружимся.
– А зачем нам с вами дружиться?
– Понимаешь, я тут останусь пожить.
– Зачем?
– Надо. Буду тут работать.
– Кем?
Эмма вдруг покраснела. Чувствовалось, что она немного робеет при дочери.
– Саша будет мне помогать с романами…
– Ой, кошмарики! – воскликнула девочка. – Мама, тебе не надоело?
– Дуняша, что ты за человек, другая бы гордилась матерью, а ты…
– Да чем гордиться, мама? Не вижу повода. А вы тут долго жить будете?
– Посмотрим.
– Вы на роликах катаетесь?
– Нет, никогда даже не пробовала. А ты меня научишь?
– Саш, ты что? – испугалась Эмма. – Зачем тебе это надо, смотри, шею сломаешь. Лучше пусть Дуняшка тебя испанскому научит, больше пользы.
– Одно другому не мешает. Будем ездить на роликах и говорить по-испански, чем плохо?
Дуня посмотрела на меня с интересом.
– Вы не придуриваетесь? – осведомилась она.
– Даже не собираюсь! А тут ролики можно купить?
– Можно. В Пальме. Мама, поедем в Пальму?
– Обязательно поедем, только не сейчас. Дай старым женщинам отдохнуть с дороги, на море сходить и все такое.
– Мам, а ты надолго?
– На пять дней, больше не получится.
– И то хлеб, – как-то не по-детски вздохнула Дуня. – Ладно, вы тут разбирайтесь, а потом посмотрим. Мам, ужинать будем в ресторане.
– Договорились.
Дуня убежала.
– Ты ей понравилась, – сказала Эмма с явным облегчением. – Это хорошо, я хоть спокойна буду… Ты теплый человечек, Саша, а Дуньке тепла не хватает, хоть Вера Ивановна хорошая женщина, но уж точно на роликах с ней кататься не будет. Ладно, кончаем треп, идем на море!
До моря было пять минут ходьбы. На пляже торчали забавные грибки, похожие на вьетнамские соломенные шляпы, только какие-то лохматые. Народу было много, по волнам летали пестрые прозрачные стрекозы – серфы. А вдоль моря над полосой пляжей тянулась белая, усаженная пальмами набережная. У меня захватило дух.
– Какая прелесть! Боже мой, неужели это наяву? Эмма, ущипни меня! И я буду жить в этом раю?
– Погоди, взвоешь еще, надоест тебе этот рай хуже горькой редьки!
– Не надоест, не может такого быть!
Мы купались, плавали, потом пошли в кафе, пили ледяной сок и крепкий, обжигающий кофе.
– Саш, я вот хочу спросить… У тебя подруги есть?
– В общем-то нет, есть одна подруга еще моей мамы – я с ней тоже дружу, а больше никого. До замужества были, и много, а потом… Кто-то мне жутко позавидовал, когда я за Глеба вышла, кто-то уехал, кто-то с годами отсеялся… Теперь я понимаю, что это не правильно – всю себя посвящать мужу, какой бы он ни был.
– Вот и у меня с подругами напряженка. А сейчас вообще… Понимаешь, я все время с такими людьми общаюсь, что там нормальным бабам не выжить. Либо акулы, либо рыбки-прилипалы.