Хочу начать сначала
Шрифт:
— Привет, — Гермиона выдавила подобие улыбки.
Лицо Малфоя не выражало вообще ничего. Он уже смутно догадывался, что от него могло понадобиться Грейнджер, но не собирался разбираться с ее проблемами! Драко опустил палочку и, как ни в чем не бывало, захлопнул дверь прямо перед носом у девушки.
Та оторопела. Нет, Гермиона должна была ожидать чего-то подобного, ведь она имела дело с Драко Малфоем, так с какой стати он стал бы ей помогать?
Девушка еще раз нажала на кнопку звонка.
Он, на удивление, открыл дверь. Теперь на
— По-моему, я ясно дал понять, что не хочу тебя видеть, — жестко заявил он.
— Можно войти? — Гермиона упорно смотрела в пол.
Драко просто не мог поверить в такую наглость! И это Грейнджер?! Сначала он хотел просто захлопнуть дверь и вернуть себе украденное спокойствие. Но потом… ему стало жаль Грейнджер. Мантикора его задери, ему стало ее жаль! Драко сам не успел понять, когда это чувство родилось в нем. Жалость — то, что было неприемлемо для Драко с самого детства, то, что было неприемлемо для Пожирателя…
Левое предплечье снова заныло. Он закрыл глаза, не веря в то, что говорит:
— Закрой за собой дверь, когда войдешь.
Большая часть Драко отчаянно надеялась, что Грейнджер не потерпит такой грубости и уйдет.
«Катись отсюда! Катись!» — вертелось в голове у Малфоя, когда он приземлился на любимое кресло.
Увы! Мы не всегда получаем то, что хотим. Так вот и Драко не суждено было провести столь желанный вечер наедине с книгой и своими фантазиями по поводу ее главной героини. Дверь в прихожей скрипнула, и оттуда послышались тихие шаги. Гермиона проскользнула в комнату и присела на краешек дивана, стоявшего рядом с креслом.
Несколько минут они сидели в полной тишине, которую разорвала Грейнджер:
— Не предложишь мне чего-нибудь выпить?
— Нет, — жестко отрезал Драко.
— Ты ведь знаешь…
— Я много чего знаю.
— Про нас с Гарри…
— Пикси тебя за волосы, Грейнджер! Я не хотел об этом знать! Я не хочу об этом думать! Да мне тошно от одной мысли об этом! — не выдержал Драко.
Гермиона подтянула коленки к груди и уткнулась в них лицом.
«Только не плачь! Только не плачь!» — взмолился Малфой.
И снова Грейнджер разочаровала его: тихие всхлипы наполнили комнату.
— Я не хочу… чтобы это продолжалось… Джинни моя подруга… И Гарри тоже мой друг…
— Тогда просто прекрати это! — Драко искренне не понимал, в чем проблема. Он вообще никогда особо не заморачивался по поводу отношений. У него даже было несколько «постоянных» девушек, но, рано или поздно, это начинало ему мешать, и тогда Малфой просто расставался с ними.
— Не могу! — Гермиона подняла на него полные слез глаза.
— Можешь, — безапелляционно отрезал Малфой, садясь рядом с ней. — Потому что ты — Гермиона Грейнджер. Потому что ты думаешь МОЗГАМИ, а не сердцем, — в его серых глазах плескался огонь негодования. Нужно было завалить ее еще тогда, в Малфой-Мэноре! Драко поймал себя на мысли, что опять ненавидит Поттера, но уже за совершенно
— Мне нужна, — Гермиона осторожно приблизилась к Малфою и, обвив его шею руками, положила голову к нему на плечо, — замена, — тихо прошептала она ему на ухо.
Драко замер. Он прекрасно понимал, о чем говорит Грейнджер. У нее было аж четыре друга: Вислый, Поттер, миссис Уизли-Поттер и книги. С первым она недавно рассталась, второй, собственно, и стал ее главной проблемой, как и третья, а последние в данном деле не могли ничем помочь. Как ни странно, оставался только он, Драко Малфой.
— Я не буду с тобой спать, — он попытался оттолкнуть ее, но Гермиона только крепче прижалась к нему.
— Я видела, как ты смотрел на меня…
На секунду у Драко остановилось сердце, а потом забилось учащенно. Он не мог не признать. Да, краешком глаза Малфой всегда наблюдал за ней, видел, как она смеялась со своими друзьями, как переживала по поводу работы, как она ночами засиживалась в Министерстве, он мог бы поклясться, чтобы не идти к Вислому, как она уходила пораньше в последние полгода…
— Ты что, опять пьяна? — Драко постарался, чтобы его голос звучал как можно более безразлично.
Гермиона посмотрела в серые, как дождь, глаза.
— Я выпила только кружку пива, и то, для храбрости прийти сюда, — серьезно ответила девушка.
На самом деле, она сама не верила в то, что сейчас сидела на коленях у Малфоя и обнимала его за шею. Еще пару дней назад Гермионе казалось, что он был бы последним человеком, к которому она могла прийти за помощью. А теперь… нет, Слизеринский Принц, конечно, оставался той еще сволочью, но это и было его основным достоинством. Ей просто физически было необходимо избавиться от любви к Гарри (она все еще с ужасом думала о том, что ЛЮБИТ друга), а вытеснение — лучшая терапия, да и втрескаться в слизеринца ей не грозило НИ ПРИ КАКИХ обстоятельствах.
Гермиона приблизилась к его губам. Кажется, Малфой не возражал, он просто в оцепенении смотрел на нее. Она закрыла глаза и поцеловала его. Не так, как она делала это с Гарри. Сейчас Гермиона была на грани отчаяния, и ей хотелось такого же отчаянного поцелуя.
Драко не отвечал. Он просто пытался сообразить, что происходит. Еще несколько секунд, и Малфой отстранил ее от себя. Девушка не поняла. Он не хочет? Нет, вроде бы все в порядке, его зрачки сильно расширились, он тяжело дышал, капелька пота катилась по виску.
Слизеринский Принц резко встал с дивана, подошел к рабочему столу, отрыл в ящике пергамент и перо с чернильницей, сел на стул и начал писать.
— Как твое второе имя? — грубо спросил он.
— Джин, — Гермиона не понимала, к чему ведет слизеринец, сползя с дивана, подошла к столу и свесила свою кучерявую голову над пергаментом.
Малфой писал быстро, но его почерк был безупречным, заковыристым, красивым, строчка к строчке, без любых перекосов.
— Подпиши, — велел он, вручая Гермионе листок и перо.