Хочу себе чужое

Катарина Бовино

– Я в чем-то измазался? – спросил у меня Никита с улыбкой.

– Да, – соврал я, а потом протянул руку и провел пальцем по его щеке. – В еде какой-то, – заявил я.

Можете считать, что я тупой, врун или тугодум. Но только в этот момент я действительно понял, о чем были все мои мысли. Мне нравился Никита. Черт все побери. Мне нравился парень моего лучшего друга. Я не просто испытывал нездоровое любопытство. Я нахрен запал.

И вот еще. Так как я собирался остаться на все выходные, возможно у меня был шанс услышать, как там Никита кричит.

Пока все эти мысли крутились

в моей голове, Глеб сосредоточенно резал мясо.

Глава 2

Я аккуратно наблюдал за Денисом из своего угла. Выходной выдался суматошный. Мы сначала приводили дом в порядок после зимы, потом готовили еду и встречали гостей. Днем на улице было тепло, и мы сначала устроились за летним деревянным столом, но к вечеру стало промозгло даже с учетом алкоголя, что мы в себя влили, и пришлось переместиться в дом. Опять разгребать стол, убирать грязную посуду и размешать бутылки и закуски. Нет, понятное дело, что это не какая-то супер-утомительная работа, но это абсолютно точно было утомительной возней, поэтому теперь я сел в продавленное кресло с бутылкой пива и просто наблюдал. Я часто так проводил время и на других тусовках. Любовался Глебом обычно. В свои тридцать два он уже был таким… статным, кажется, это называют. По нему было видно, что он серьезный человек с хорошей работой как минимум. Никто не удивлялся, когда слышал, что у него свой бизнес. Им не то чтобы восхищались, но неизменно уважали. Если мне удавалось подслушать его разговоры с людьми, которые были не в курсе, то кто-нибудь обязательно говорил что-нибудь о том, что на него должны все девушки вешаться или о том, какой он завидный жених.

– Так что, – спросил я у него после одной особенно пламенной речи его дальнего родственника, – собираешься заключить лавандовый брак?

– Не говори глупостей, Ник, – хмыкнул он. – Я не для такого так много работаю, чтобы оправдывать чьи-то ожидания.

Но все же, хотя я бы и не сказал, что Глеб скрывал свою ориентацию, открыто мы тоже не жили. Он скорее не обсуждал это с теми, кому был не готов рассказать, но в то же время у нас было близкое окружение, которое было в курсе. Не только другие геи, хотя, если начистоту, в основном они.

– Почему ты не расскажешь Денису? – спросил я у Глеба, когда мы встречались уже около года.

– А почему я должен рассказывать именно ему? – огрызнулся Глеб.

То, что тема больная, я вроде как знал и до этого. Поэтому и спросил впервые через год, а не через неделю.

– Ну… другие твои друзья знают, даже если сами они… – я пожал плечами. – Денис вроде как твой лучший друг. Ты говоришь про него частенько.

– У нас общий бизнес.

– И это тоже, – сделал я вид, что не понял аргументацию. – В любом случае, он единственный, про кого я постоянно слышал, но кого видел только на фотках. Не знаю. Познакомь нас хотя бы?

Глеб покачал головой.

– Вот уже чего я точно не буду делать, так это знакомить вас и представлять тебя кем-то другим. Не хочу врать.

– Тогда скажи правду.

Глеб вздохнул.

– Слушай, все реально не так просто. С другими людьми я познакомился позже. Когда уже понимал

себя. И я просто не сближался с теми, кто делал всякие сомнительные высказывания.

Я кивнул. Уже что такое сомнительные высказывания, я понимал отлично. Каждый из нас наслушался такого, что до конца жизни хватит.

– Но Денис мой друг с института. И я не уверен, что он окей с таким. Но у нас бизнес, у нас прошлое… Мы в палатке в одном спальнике спали.

Я поднял бровь.

– Не в том смысле, – заржал Глеб. – Но я не хочу, чтобы он думал, что в том.

– Мне кажется, ты сам это все придумал, – вздохнул я. – Если вы дружите столько лет, то скорее всего он нормальный.

– Да нормальный он, – отмахнулся Глеб от меня. – Даже слишком.

В итоге из всех сценариев каминг-аута мы воплотили худший. Мне до сих становилось слегка дурно, когда я вспоминал, как дверь резко открылась, и я буквально выпустил член Глеба изо рта, прежде чем посмотреть на Дениса. За авокадо было почему-то почти так же стыдно, как и за эту сцену.

Я думал, что про Дениса станет сразу все понятно. Либо он будет в ужасе, начнет кричать и разорвет всякие контакты с Глебом, либо толкнет речь в духе сопливых фильмов с стриминговых сервисов. Скажет, что принимает его любым и навсегда останется его лучшим другом.

– Так ему нормально или нет? – спросил я у Глеба, когда тот сказал, что пригласил Дениса к нам на дачу на выходные.

– Да вроде, – буркнул он. – Задолбало думать, нормально ему или нет. Взрослый мужик, сам разберется.

Мне почему-то было ужасно интересно, как именно Денис разберется. Поэтому сегодня из своего угла я следил не за Глебом, а за Денисом. Чем он был занят? С каким лицом он слушал истории про неудавшееся свидание двух парней? Как он общался с Глебом? О чем шутил?

Мне просто было любопытно.

Зуб даю, что не было тут ничего кроме любопытства и ничего быть не могло.

Потому что я встречался с Глебом и был с ним счастлив. Понимаете?

***

– А оргия будет? – спросил Денис, спускаясь с крыльца по лестнице.

Третья ступенька сверху ходила туда-сюда, поэтому когда Денис оперся на нее ногой, то чуть не полетел вниз. Он смачно выругался, а я почему-то счел это забавным, хотя обычно был не в восторге от тех, кто кроет всех матом.

– В порядке? – спросил я, когда Денис оказался рядом со мной.

Он кивнул.

– У вас дом роскошный, почему ступеньку-то не починить? – хмыкнул он.

– У Глеба дом роскошный, – мягко улыбнулся я. – А ступеньки я чинить не умею.

Денис издал неопределенный звук, а потом достал пачку сигарет и закурил.

– Не куришь?

Я отрицательно покачал головой.

– А Глеб курит, – заметил он. – Не ругаетесь из-за этого?

– А должны?

– У меня девушка была, – пожал плечами Денис, – говорила, что мерзко со мной целоваться после того, как я покурю. Впрочем, целовалась. Черт знает, может, мазохисткой была.

Я рассмеялся. Вообще, это было ужасно. С тех пор, как Денис появился в поле моего зрения я только и делал, что улыбался, сдерживал смех и смеялся. Ох, он же вообще ничего такого не говорил и не делал.