Хочу себе чужое
Шрифт:
Когда я спустился на кухню, Денис уже был там. Я расплылся в довольной улыбке.
– Снова Рождество? – уточнил Денис, кивая на мой свитер.
– Да, если у тебя есть подарок.
Он рассмеялся.
На кухне было прохладно и свежо так, как бывает только за городом. Это будило во мне детские воспоминания. В голове мелькали картинки о том, как я сидел в кресле у окна, читал и в то же время ощущал, что весь день принадлежит только мне или, как минимум, та его часть, пока все взрослые спят.
– Ты ездил в детстве на дачу? – спросил я у Дениса, ставя чайник на газовую плиту.
– Да, –
– Правда? – улыбнулся я. – И чем ты там занимался?
– Научился пить, курить… – перечислил Денис. – Еще мы на великах катались и плавали в озере. Мы его называли местным морем, потому что оно было огромным. А у тебя как все было?
– Я не слишком много общался со сверстниками, – пожал я плечами. – То есть… без трагедий, знаешь. Меня не травили, даже звали к себе… Но мне никогда не было интересно. Я будто всегда ощущал, что отличаюсь чем-то.
– Тебе хотелось играть в куклы?
– Ах вот о чем говорил Глеб! – возмутился я вслух сильнее, чем был возмущен про себя.
Денис рассмеялся и покачал головой.
– Это шутка. Может, грубоватая. Просто хочу понять, что там у тебя происходило. Все мы чем-то отличаемся от других. Идентичных людей не бывает, ты же понимаешь. А уж в подростковом возрасте каждый себя мнит тем еще уникумом. Вот я и хочу узнать. Ты был странным или ты был обычным, но ощущал себя странным? Или что?
Я налил себе чай, а Денис выбрал растворимый кофе.
– Может, стоило сварить?
– Мне нравится всякое дерьмо. Кофе три в одном. Чипсы. Так что…
Я достал еще и молоко.
– Я думаю, что я скорее ощущал себя странным, если отвечать на твой вопрос. Но если бы я начал сближаться с людьми, то, как мне кажется сейчас, они бы то же что-то заметили.
– Как знать.
Мы помолчали.
– Если у тебя нет подарка, – вдруг заявил я, хотя совершенно не собирался возвращаться к теме своего свитера, – то ты можешь отдать натурой.
– Что?..
– Научи меня пускать колечки из сигаретного дыма.
– Ты же не… а, впрочем, ладно. Пошли тренироваться.
Но сначала мы все-таки решили позавтракать.
Глава 3
К обеду распогодилось. Тогда как в городе в конце марта было уже тепло и большая часть снега растаяла, то здесь, на природе, казалось, что весна еще и не началась толком. Я стоял у забора и разглядывал лес через сетку-рабицу. Где-то под блестящим снегом скрывалась пожухлая трава, но ее еще не было видно. Дальше же, там, где солнце еще не успело подтопить снег, лес и вовсе казался темным и мрачным.
– Сколько волка ни корми? – хмыкнул Глеб и хлопнул меня по плечу.
Я поежился.
– Напугал тебя?
– Не льсти себе, друг, – подколол я Глеба.
Почему-то сравнение меня с волком неприятно царапало. Но думал я не столько о волке, которого кормили-кормили, а он все в лес смотрел, сколько про волка в овечьей шкуре. Глеб пустил меня в дом, познакомил с Никитой… а я все думал о чем-то не о том. Пора было завязывать
При мысли о свободных друзьях Глеба и Никиты к горлу подкатила тошнота. Это было странно. Я нормально общался с ними, даже счел их приятными людьми, но сейчас, когда попытался представить что-то вроде поцелуев с ними, то испытал почти отвращение. На этом я притормозил и решил пока больше мысленных экспериментов не ставить.
– Как ты смотришь на баню? – спросил Глеб.
Я почувствовал, как по спине ползут мурашки.
– Голым с вами сидеть? – уточнил я.
– Денис, блять…
Я рассмеялся.
– Просто шучу. Знаешь, мне кажется, что ты что-то придумал про мою реакцию и теперь во всем ищешь подвох. Серьезно.
– Сдался ты нам, – буркнул он. – И к твоему сведению, существуют трусы.
– С учетом этой инновации в мире одежды, я согласен, – фыркнул я.
Глеб только головой покачал.
Баня была намечена на вечер, но в оставшиеся время тоже надо было чем-то заниматься. Врать самому себе удовольствие ниже среднего, так что я довольно честно признался себе в том, что хочу проводить время с Никитой. Я хотел смотреть, как он готовит еду. Хотел смотреть, как он тусуется с Глебом. Да, смотреть на них было больно, но в то же время все равно интересно. Такой вот приступ мазохизма. Я будто бы хотел знать, как Никита ведет себя со своим парнем и… представить себя на месте Глеба. Еще больше я хотел с ним трепаться о детстве и глупостях, позвать его погулять и показать, где мы тут сходили с ума в студенческие годы, – и мысль о том, что Глеб уже все показал, была до ужаса раздражающей, – и, наконец, научить его пускать дым колечками.
Чтобы не бередить себе душу, а, может быть, даже больше для того, чтобы не выдать себя, я пошел бродить в одиночестве по участку. Не назвал бы такое времяпрепровождение интересным. Единственное слово, что мне казалось подходящим, это “терпимо”.
Я уже почти дошел до границы территории, как у меня за спиной раздались спешные шаги и я услышал чужое сбившееся дыхание. Я обернулся.
– Вот ты где, – улыбнулся Никита.
– Ты меня искал?
– Да, я…
– Тебе не кажется это странным? – спросил я Никиту. – То, как много времени мы проводим наедине.
Он дернулся от моих слов. Знаете, во всяких сериалах иногда герой обижает героиню, потому что общаться с ним – это испортить репутацию и навлечь на себя беду. Такая извращенная форма заботы. Я делал почти то же самое. Только без части про заботу. Я не мог контролировать себя, не мог раз за разом избегать Никиту, поэтому хотел, чтобы это он держался от меня подальше. Похоже, слаба была моя воля.
– Не понимаю, чем заслужил все эти грязные намеки, – пожал он плечами. – В доме все уснули. Упахались за неделю… Один ты бодрый. И я. Так что… Мне уйти? Я правильно понял, что ты до черта увлечен разглядыванием скамейки, которую мы купили в прошлом сезоне?