Хочу тебя навсегда
Шрифт:
— Или что? — спрашивает тихо.
— Хорошенько выебать, чтобы поубавить твой гонор.
Глава 32
Соня
— Яр, — укоризненно качаю головой. — Ты много себе позволяешь. Такие вещи будешь говорить кому-то другому. Не мне.
Голос дрожит, срывается. Ревность во всей красе — как она есть. Вся моя маломальская выдержка срывается в пропасть — её больше нет.
Шумно и одновременно дышим. Сверлим друг друга взглядами. Воздух накалён дичайшей похотью, которая дурманит мозг и отключает
— Я тебе хочу говорить, — отчётливо проговаривает Жаров.
— Не надо, — почти умоляю.
— Тебя хочу выебать, а не кого-то другого. Здесь и сейчас.
— Прекрати. Просто прекрати. Хватит, Яр.
Я отчаянно мотаю головой. На что вообще надеюсь? Мы много целовались — в клубе, в воде. Провоцировали друг друга и доводили до грани. До крайней точки кипения. Не стоило, наверное.
Яр идёт на меня уверенным и неторопливым шагом. Напирает, давит. Возбуждённый, глаза сверкают, а сумасшедшая энергетика сбивает с ног в прямом смысле. Я отступаю до тех пор, пока не упираюсь в бампер.
Дальше точка, финиш. Бежать больше некуда. Да и стоит ли пытаться, когда внутри пожар и настоящая агония?
Ярослав обнимает меня за талию и, склонившись, касается губами виска. Как-то особенно нежно и трепетно, хотя вожделение сочится через край.
— Нет у меня никого. Никаких баб, — произносит спокойным голосом.
— Не верю. Я тебе больше не верю.
— Один я, слышишь?
Кислород почти на нуле, я судорожно хватаю ртом воздух и по-прежнему упираюсь в мощную грудь Жарова своими ладонями. У него горячее и твёрдое тело и отвратительная выдержка. Кажется, если он не возьмёт меня прямо сейчас, то точно придушит. Псих, ненормальный.
— Почему один? — спрашиваю тише.
— Потому что.
— Очень исчерпывающий ответ. После этого уже можно раздвигать ноги?
Яр усмехается. Проводит кончиком языка по моей щеке. Тело покрывается сотнями мурашек.
— После тебя больше не хотелось отношений, — отвечает хрипло.
Можно на секунду представить, что он говорит так специально, лишь бы добиться цели. Именно этим я и занимаюсь — пытаюсь абстрагироваться, держаться. Но меня уже кроет и штормит. Сотрясает от эмоций.
Поэтому, когда Яр тянется и целует в губы первым, я моментально отвечаю. Влажный язык блуждает у меня во рту, колючая щетина царапает щёки. Где-то в глубине души копошится мысль, что в таком виде ехать к тёте Рае будет стыдно и неловко, но я тут же отметаю её, когда Ярослав сминает ладонями мою грудь и выбивает из лёгких несдержанные стоны.
— Ярик, Яр…
Жаров не слышит меня и идёт напролом, а если и слышит, то ему всё равно. Где только не блуждают его руки! По спине, ягодицам и внутренней стороне бедра. Умелые, сильные. Я сопротивляюсь насколько хватает сил — примерно на минуту. Молочу кулаками его грудь и плечи, а затем обмякаю и сдаюсь. Потому что безумно хочу. До дрожи, до подгибающихся пальцев ног. Всего. Чтобы был во мне и двигался, двигался. Трахал так как он умеет.
Яр усаживает меня на капот машины и встает между широко раздвинутых ног. Упирается бёдрами в промежность. От этого контакта хочется кончить сию секунду. Я почти готова — не просто мокрая, а беспощадно теку от его близости и запаха. Внизу живота пульсирует до такой степени, что кажется будто я с ума сойду, если не потрогает.
— Хочу тебя. Дико, — произносит Яр. — Скажи, что ты тоже.
— Ярик, — отрицательно мотаю головой. — Подожди, остановись…
— Скажи.
Прикусывает мою нижнюю губу и вынуждает:
— Боже… Хочу. Хочу тебя сейчас же.
Трогаю его совершенное тело: живот с отчётливыми кубиками пресса, широкие плечи и жилистые руки. Мы так изголодались друг по другу, поэтому срываемся вниз. Это просто вспышка ностальгии, безумная тяга к прошлому. Мы утолим жажду один лишь разочек и вспомним как это было. Круто, сильно, запредельно. И обязательно поймем, что лучше оставаться в той точке, к которой мы пришли. Родители Веры, союзники. Но это будет потом, позже.
Язык Ярослава выписывает узоры на моей груди. Играет с сосками, щекочет круговыми движениями. Всё что я могу это бессвязно выдавать гласные звуки и получать удовольствие. Я не представляю, как бывает по-другому, но мне всегда казалось, что мы с Яром были идеальными партнёрами. Он чётко знал, как и чего я хочу, без проблем считывал мои мысли, а я очень сильно старалась сделать ему приятно в ответ.
— Ох… Ещё, ещё…
Яр натягивает стринги таким образом, что они впиваются между половых губ. Перед глазами рассыпаются искры. Его жесты на грани грубости, но они приятны и вызывают очередную волну вожделения. Захлёбываюсь, перебираю пальцами темные жесткие волосы на затылке.
Ярослав отодвигает трусики в сторону и опускает пальцы на клитор. Гладит, ласкает, доводит до пика. Его пальцы смещаются и проникают в меня. Громко ахаю. Но кончить Жаров не даёт — у него другие планы. Обхватывает ладонями мои бёдра, направляет член и входит в меня мощным рывком.
— Боже…
Пристёгиваемся, разгоняемся по взлётной полосе. Я обвиваю ногами его бёдра и опускаюсь локтями на капот. То целуемся, то размыкаем губы и смотрим друг другу в глаза. Действуем инстинктивно. Жадные, нетерпеливые. Отрываемся от земли и взлетаем.
Жаров толкается в меня жестко, размашисто и беспощадно. Еб*т, как и обещал. Часто дышит, сдавливает пальцами мою талию. Влажные скользкие шлепки, движения на грани.
— Закинь мне ноги на плечи, — предлагает Яр. — Так острее, помнишь?
— Помню.
— Хорошо, давай.
После смены позы оргазм обрушивается на меня моментально. Я выгибаюсь, запрокидываю голову к небу — оно усыпано яркими звёздами, которые в один момент сливаются и мутнеют. Сладкие спазмы, конвульсии. На моей коже солёные и требовательные губы. Яр всё чувствует. То, как сжимаю его член, как пульсирую.
Он не сбавляет темп. В эту секунду не чужой, а мой. Идеальный, совершенный. Таким каким я помнила его раньше. Двигается, едва ли не тараня. Ласкает и трогает, трогает. Всё моё тело. С ним я беззащитная, живая и уязвимая. Не могу представить, чтобы я трахалась вот так с кем-то другим.