Хочу - творю, хочу - вытворяю
Шрифт:
— Все так сегьезно?
— Нет, что ты, просто так быстрее подействует. Так… вот этим перед сном намажешь горло и пятки. И обязательно на ночь шерстяные носки! А вот это — она показала на баночку, сильно напоминающую уменьшенную клизму — будешь пшикать в нос каждые полчаса, пока все не высморкается. Понятно?
— Погятно. — С шумным шмыганьем, призванным обозначать вздох, ответила я. — Спасибо, тетя Глаша.
— Да ладно тебе, — рассмеялась она. — Просто Глаша, а то я себя старухой чувствую!
Я кивнула, еще раз поблагодарила и пошла к себе. Ну, Водяной, погоди!
ГЛАВА 21
На следующее утро я проснулась бодрая и посвежевшая. Вчера я провозилась с баночками весь оставшийся день и даже обедать и ужинать не ходила, о чем очень сейчас жалела. Взглянув на часы, я удовлетворенно убедилась, что завтрак, а также второй завтрак, я уже проспала. Встав, я обнаружила какие-то незначительные остатки простуды, но радостно отметила, что температуры нет, и горло не болит. Ура!
Через минуту мое настроение подпортила одна настойчивая мысль…
…Ровно в полдень громкие удары, похожие на удары в старинный гонг, сотрясали дверь комнаты одного очень сильно ошибившегося вчера парня. Звуки были столь громки и грозны, что заставили его незамедлительно распахнуть дверь. За дверью стояло нечто в развевающемся черном плаще на красной подкладке. Приветственно блеснув длинными острыми клыками, нечто душераздирающе, хрипло завыло:
— Я УБЬЮ ТЕБЯ, ЛОДОЧНИК!!!
Водяной издал нечто среднее между грустным вздохом и стоном умирающего в тяжелых муках монстра и втянул меня в комнату. Выглядел он невыспавшимся и открыл дверь босиком, в одних джинсах. Видимо, успел натянуть, пока шел.
— Ну что еще случилось? Почему ты будишь меня ни свет, ни заря, да еще и в таком виде?
— ЭТО ТЫ МНЕ СКАЖИ, ЧТО ВЧЕРА НА ТРЕНИРОВКЕ УСТРОИЛ! — проигнорировав вопиющее несоответствие времени периоду «ни свет, ни заря», все также грозно и с подвыванием вопросила я.
— Я понятия не имею, что вчера было! У меня болит голова. Я вообще только что проснулся!
Я озадаченно застыла.
— Что, совсем не помнишь? — уже нормальным голосом поинтересовалась я.
— Ну, помню, как мы с утра с тобой гуляли. А после завтрака я в комнату пошел и не выходил. Вот, смотри.
Он показал сначала на смятое покрывало на кровати, а потом на открытый ноутбук на столе, в котором что-то белело.
— Я с другом переписывался. — Он внимательно оглядел меня с головы до ног. — А почему ты в таком виде?
Я досадливо скинула плащ и убрала с таким трудом наращенные клыки.
— Да так, было вчера кое-что…
Я рассказала ему о вчерашних событиях, периодически невольно отвлекаясь на его мускулистый торс. Он усмехнулся и накинул рубашку. Пришлось покраснеть и отвернуться. По мере моего рассказа, Водяной задумчиво ходил по комнате взад-вперед мимо меня. Когда я закончила, он сел на кровать. Я пристроилась на крутящемся стуле возле ноутбука.
— Я могу сказать точно, что это был не я. — Вид у него был не менее озадаченный, чем у меня, когда я обнаружила его у себя под дверью в семь утра.
— Я уже поняла. Тогда кто?
Он подумал и выдал:
— Надо сходить в библиотеку.
Я во все глаза уставилась на него. Водяной предлагает сходить в библиотеку!
— И не надо удивляться… — Начал он, поворачиваясь ко мне… — Свят-свят-свят!!
— Что? Что случилось? — я обернулась, проверяя, не стоит ли кто у меня за спиной, но рядом всего лишь тихо жужжал ноутбук.
— Иди и смой все это, быстро! — со священным ужасом на лице пояснил Водяной.
Я секунду смотрела непонимающе, а потом догадалась и захихикала. Мой грим! Я целое утро трудилась над замогильной внешностью, чтобы его напугать… и у меня это все-таки получилось!
Все еще подхихикивая, я направилась в ванную. Пришлось повозиться, стирая густо намазанную на веки и губы черную краску. Выйдя через полчаса, я застала Водяного мирно спящим на полузастеленной кровати. Умилившись — во сне у него было очень даже приятное лицо — я пошла к двери, подхватив по дороге плащ….
— Ты куда, а как же я? — он схватил меня за руку, когда я проходила мимо. Я вздрогнула.
— Ты же спал…
— Да, но я чутко сплю. А ты громко ходишь.
Я вздохнула. Он бессовестно врал, двигаться я умею тише мышки. Подруги вечно жалуются, что не слышат, как я подхожу.
— Руку-то отпусти.
Он нехотя выпустил мою руку, наскоро заправил кровать и пошел к двери.
— А рубашку не хочешь застегнуть?
— А что тебе не нравится? — ехидно спросил он. — Ревность замучает или, хм…
— Не продолжай.
Теперь я точно удостоверилась, что это он.
ГЛАВА 22
Рубашку он все-таки застегнул, причем, очень быстро, так как по коридору в это время проходила Татьяна Владимировна. Понимающе улыбнувшись, она направилась к женскому крылу. Мы уже хотели уйти, когда она обернулась и сказала:
— Приходите завтра вечером на спортивную площадку.
Мы одновременно кивнули и бегом побежали в библиотеку, чтобы на нас еще кто-нибудь «понимающий» не наткнулся.
В библиотеке жил хмурый и ворчливый полтергейст Тихон. Жил давно и упорно не желал переезжать, поэтому, чтобы не терять такую возможность, его попросили приглядывать за книгами и берущими их учениками, что он и делал с величайшим, по его словам, неудовольствием. Тихон был почти невидим, что усложняло любые попытки его не встретить. А встречаться с ним ну никак не хотелось.