Ход черной королевы

Миронова Елена

— Так у тебя проблемы, да?

— Сын уехал, — вздохнул Резник. — Не хочет работать вместе со мной, к сожалению. Мне пришлось оставить на его месте пасынка, сына жены. Ты же знаешь эту занимательную историю?

— Настя рассказала, — улыбнулась Жанна. Она и в самом деле была в курсе об Антоне, но в основном про него рассказывала Мила. Правда, рассказывала она всё больше анатомические подробности строения тела Антуана, как она его называла на французский лад. Жанне хотелось узнать у Резника, не переживает ли он, что она может оказаться болтушкой и растрепать Насте, племяннице Любови Андреевны, о своих отношениях с ним. Но она предпочитала не спрашивать о таких вещах.

— Ну, и на работе, как обычно, очень

напряжённая обстановка, — продолжал Анатолий Максимович. — Я уже давно готовлю один проект, который позволит мне не зависеть от государства.

— Да? Как интересно, — пробормотала Жанна.

— Впрочем, это неважно, не буду забивать твою хорошенькую головку, — улыбнулся Резник.

— Ну, Макс, — запротестовала Жанна, — ты уже начал рассказывать, продолжай!

— Ну ладно…Мой друг — депутат Государственной Думы. Они постоянно принимают какие-то законы, лоббируют их или отклоняют в очередном чтении. Думаю, ни для кого не секрет, что зачастую и здесь деньги решают всё!

— Ты имеешь ввиду, что они получают деньги за принятие какого-то закона или, наоборот, его отклонение? — кивнула головой Жанна.

— Да, именно это. Так вот, скоро будет подниматься на голосование закон о невмешательстве государства в крупный бизнес, подобный моему. Конечно, проект этого закона и читается, и называется иначе, но смысл таков. И я собираюсь профинансировать партию, которая позволит принять этот закон.

— А разве ты не финансируешь какую-нибудь партию постоянно? — удивилась Жанна. — Знаешь, милый, я мало что соображаю в политике, однако же понимаю, что у тебя должна быть поддержка в политических кругах!

— Какая умная женщина мне досталась, — засмеялся Резник. — Видишь ли, у крупного бизнеса и власти до недавнего времени существовал негласный договор: власть отказывалась от пересмотра итогов приватизации, в обмен на невмешательство крупного бизнеса в политическую жизнь страны. Этакий корпоративный капитализм…

— А я думала, это банальное стремление власти к переделу собственности, — протянула Жанна.

— Нет, причины данного конфликта гораздо шире, — вздохнул Резник. — Но, знаешь, мне не хочется углубляться в эту тему. Я и так от неё устал!

— Ладно, не буду спрашивать! — улыбнулась Жанна. — Тогда расскажи мне про этого Антона. Почему ты поставил его на должность своего сына?

— Сложный вопрос. Ты действительно хочешь это знать?

— Я хочу знать всё, что происходит в твоей жизни и твоей голове, — заявила Жанна.

Это и на самом деле было так. Шахид злился, постоянно терзал её звонками и требовал сведения о жизни Резника. В конце концов, у них существует договор, а Жанна до сих пор ничего не узнала.

— Видишь ли, Ириша, меня попросила жена устроить Антона в компанию. Он — юрист, а руководителем юридического отдела был мой сын. Так получилось, что мой сын совершил ошибку, а Антон её обнаружил. Ну, я и сместил сына с должности, на время, чтобы дать ему возможность отдохнуть, а заодно и подумать о том, почему это произошло. К тому же я хотел, чтобы у мальчика проснулся дух здорового соперничества. Но в результате он начал пить, и…В общем, оказался слабым. Я бы даже сказал, слабаком, как это ни неприятно. Его теперь не интересует возвращение на работу, хотя я уже предупредил Антона о том, что мой сын возвращается в свой кабинет. Однако Павел собрался за границу, его туда тянет. Ну, а я ничем не могу ему помешать. Это его жизнь, пусть поступает, как хочет!

Жанна молчала. Она-то прекрасно понимала, почему Павел решил уехать. Его не интересует его работа, а его нежная натура не терпит насилия над собой. Он потерял жизненную нить, а твердыню опоры под собой ещё не нащупал. Павел слишком сложный человек, чтобы на него можно было с такой лёгкостью навешивать ярлыки, как это делал его отец. Но не могла же Жанна всё это рассказать Резнику —

старшему!

— И ещё: знаешь, он понял, что у меня появилась женщина, — задумчиво сказал Анатолий Максимович.

— И каким образом он это понял? — обеспокоилась Жанна. А ну, как Максу придёт в голову познакомить их с сыном?! Пока это невозможно, ведь Павлик за границей, но ведь он оттуда вернётся, рано или поздно!

— Не знаю, но зато теперь всем обитающим в доме это известно. Пока что, правда, кроме жены.

— Жена, как правило, всё узнаёт последней, — засмеялась Жанна. — Макс, а к чему ты мне это рассказываешь? Не хочешь ли сказать, что собираешься бросить меня?

— С ума сошла? — Резник, шутя, сделал страшные глаза. — Ни за что в жизни! Я так рад нашей встрече с тобой, Ирочка, ты даже сама не знаешь, как я рад! Меня тревожит лишь одно: я не могу жить с одной женщиной, любя другую.

Жанна испуганно посмотрела на него. Что ещё он задумал?

— Как ты смотришь на то, если я перееду сюда? — Резник затаил дыхание. — Правда, это будет чуть позже, когда я решу все дела со своим другом — депутатом. Сейчас у меня очень напряжённое время.

— Ты хочешь бросить свою жену? — Жанна не поверила своим ушам. Когда она шла на это, у неё и в мыслях не было серьёзности отношений между собой и Резником. Конечно, по истечении некоторого времени она поняла, что её влечёт к нему, и что он действительно ей нужен, и сокрушалась, что всё сложилось таким образом. У них ничего не получится, когда-нибудь Макс узнает, кто она такая и что из себя представляет, и тут же уйдёт от неё. Так зачем же приближать его к себе? Их отношения и так затягивают её, она словно попавшая в паутину муха, которая уже вряд ли выберется сама из этой сплетённой липкой сетки. Конечно, она сама этого хотела, чтобы он переехал к ней, но ведь не в связи с разводом с женой!

Жанне хотелось закричать. Ну почему Резник не такой, как все остальные мужчины, почему он не может солгать жене, что просто уезжает по делам, в командировку, а сам некоторое время поживёт в этой квартире? Заодно он может подстраховаться, вдруг комфорт его дома и его жизни с женой устраивает его больше?

Ей вдруг пришло в голову, что она, наверное, первая любовница, которая не хочет разрыва своего любимого с его женой. Но разве могла она предположить, что человек, которого ей надлежит соблазнить, окажется таким честным, таким правильным, таким справедливым? Разве она думала, что они на самом деле полюбят друг друга? Скрывать правду не было смысла, она знала, что это произошло на самом деле, хотя противилась этому изо всех сил. Разве она знала, что Резник, чью жизнь ей надлежит разбить, так прикипит к её сердцу? И что теперь она должна с этим делать? Ей требовалось время на передышку. Как бы ей ни было больно, она должна отказаться от Макса — сама. Одно дело, когда он уходит из своей семьи по собственному желанию, потому что полюбил другую женщину, и совсем другое дело, когда его жена застукает его с любовницей. Тогда он будет чувствовать себя виноватым, и, как любой другой муж, откажется от Жанны. Ну что-ж, она готова рискнуть. Макс ей слишком дорог, чтобы разбивать его жизнь так, как она планировала с самого начала. Она самоустранится.

— Дорогой, — позвала она Резника, который устало прикрыл глаза. — Я думаю, что тебе надо хорошенько отдохнуть. И мне тоже. Давай сделаем себе маленький отпуск, а? И как раз тогда всё хорошенько обсудим и подумаем, как нам быть дальше!

— Как твоя ножка? — заботливо поинтересовался Кравчук.

— Побаливает, — пожаловалась Мила. — Знаешь, иногда мне кажется, что теперь она будет болеть у меня всю жизнь.

— Ну что ты, милочка! — воскликнул Саша, поправляя обесцвеченную чёлочку. — Ой, — всплеснул он руками, — я совсем забыл! У меня есть подарок для тебя и твоей бедной ножки!