Ход конём
Шрифт:
Когда он вышел, Карелина откинулась на спинку стула, закрыла глаза. Да, Семенов, пожалуй, прав. Андрей Платов может существенно помочь нам... И все-таки: кто же Барон? Сохальский? Милованов? Наливайко?.. Володя Савченко убежден, что главарь банды — кто-то из этой тройки. Не вспугнуть бы его раньше времени... Волощук был отравлен, но знают об этом только органы прокуратуры и милиции. В НИИ археологии пущен слух, что Волощук умер своей смертью, от инфаркта. Бегал трусцой без консультации с врачом... Запутанное дело. И уже есть просчеты.
Жаль Волощука. Еще одна человеческая жизнь... За что ж они расправились с ним? Чем он им мешал? Хотели, наверно, привлечь в банду, шантажировали. Впрочем, может,
Стародубцев высказал предположение, что Волощук мог сам принять яд. Самоубийство, дескать... Нет, с «Жигулевским» пивом яд нормальные люди не принимают. Его подсыпали.
Ольга тяжело вздохнула, захрустела нервно пальцами... Сначала Лукьянов, потом — Волощук... Волощук и Лукьянов... Недоглядели! Где-то просчитались. Обидно. Утешение только в том, что если бы все заранее предвидеть, то и проблем бы не существовало. Зачем возводить на себя напраслину? Они делают все, что могут.
Карелина тряхнула головой, решительно взяла телефонную трубку.
— Алло! Отдел древнерусских городов?.. Мне, пожалуйста, Стародубцева... Кто спрашивает? Одна знакомая... Приятный голос? Мерси! Добрый день. Это я, узнаешь?.. Геночка, надо бы нам встретиться. Соскучилась по тебе... Да-да, на старом месте, как всегда... Нет, все в порядке, не беспокойся. Дома тоже. Привет тебе от дяди Матвея. Гена, а кто это сейчас со мной разговаривал по телефону? Кто? Наливайко?.. Гм... Ну ладно, до вечера.
Пока Савченко изучал в НИИ археологии табели учета рабочего времени и отчеты по командировкам Наливайко, Сохальского и Милованова, а Карелина встречалась со Стародубцевым и Платовым, лейтенант Сергей Капица продолжал опрос квартирных соседей Волощука.
Улица Новаторов, дом 23. Почти сто квартир. Двести сорок два жильца...
К сожалению, ничего интересного установить не удалось, к тому же и сведения были противоречивые. Девятнадцатого апреля днем Волощука видели сидящим у дома на лавочке, под каштаном, потом он ушел. Одни соседи — пенсионер Завалов, например, из квартиры № 46, домработница Калиниченко из квартиры № 32 — утверждали, что Волощук направился к третьему подъезду дома, а вот другие — Перебийнос, Глухарев, Войтецкий — говорили совсем иное: Волощук, мол, пошел к остановке трамвая. Дворник Филимон Бульба и вовсе объяснял все по-другому: вначале Волощук двинулся к остановке трамвая, затем повернул обратно и, не доходя до своего подъезда, остановился, словно вспомнив о чем-то, хлопнул себя ладонью по лбу. После этого завернул за угол и сел в автобус, идущий в направлении станции метро «Левобережная».
Эти сведения не проясняли, а наоборот — запутывали и без того сложную ситуацию. Чтобы установить, кто из соседей Волощука говорит истину, а кто что-то путает по забывчивости или незнанию, — нужно было время. А вот его-то как раз и не хватало...
Мрачный, недовольный собою Капица вернулся в управление и доложил Карелиной о том, что узнал.
Ольга выслушала его, не перебивая, потом тихо, рассудительно заметила:
— Ну что ж, лучше хоть что-то иметь, чем вообще ничего. Не расстраивайтесь, Сережа. — Подняла голову, прищурилась. — Для нас очень важно знать, кто именно приходил вечером 19 апреля к Волощуку, с кем он пил пиво. Этот человек и отравил, очевидно, Волощука.
— Понимаю, товарищ майор.
— Должен же был кто-то видеть его!
Назавтра лейтенант Капица снова отправился на улицу Новаторов, к дому № 23. И опять начались расспросы жильцов, уточнения...
На этот раз Сергею повезло больше. Старушка Пелагея Антоновна Селезнева, проживающая в квартире № 16, оказалась человеком не только острым на язык, но и наблюдательным, смекалистым. Как только Капица завел с ней разговор насчет того, знала ли она покойного — из квартиры № 48, Пелагея Антоновна сразу же перебила его:
— Ты, милый, не вертись вокруг да около, как кот Васька! Тебя, наверно, интересует не столь Ваня Волощук, сколь те, кто ходил к нему, а?
Капица усмешливо растянул губы, отдавая дань проницательности старушки.
— А почему вы так решили, если не секрет?
— Да какой тут секрет, милый... Вани уже нет, завтра, почитай, девятый день пойдет, поминки надо справлять. Мертвый — он и есть мертвый. От него ничего теперь не узнаешь... Стал быть, ясно, кто тебе сейчас нужен. Те, с кем Ваня встречался по вечерам, играл в этот самый... как его...
— Преферанс?
— Во-во! Часто играл.
— Откуда вы знаете?
— Заходила к нему иногда, видела.
— Вы?! Кино... Да он же ни с кем из соседей не водил дружбы, ему даже прозвище дали: Чужой! Замкнутый он был, нелюдимый...
— Э-э, что ты понимаешь в жизни, милок? — сердито прошамкала запавшим ртом старушка. — Молодой ты еще и зеленый... Сколь годочков-то тебе?
— Двадцать три.
Старушка задумчиво пожевала бескровными губами.
— То-то и оно... Человек... он, милый, такое существо, что сам жить не может. Дерево тянется к солнцу, а человек — к людям... У меня, парень, никого нет — все померли, одна как перст. И у Вани — тоже никого не было. Отца и матери он не помнил, у сестры воспитывался — в Вологде она жила. Ну, а год назад и сестра энта, Агафья, преставилась, царство ей небесное. Остался Ваня один... Мы с ним познакомились аккурат, когда Агафьи не стало. Выгуливала я тогда свою кошку, а тут и Ваня повстречался — бродит, стал быть, по скверу. Ну, то да се, разговорились. Мрачный он, правда, тогда был, не шибко охоч был к разговору. Оно и понятно: единственная родная душа была — и та приказала долго жить... — Старушка сделала паузу, погладила сидящую у нее на коленях симпатичную кошку с зелеными, как крыжовник, глазами. — Стала я к нему заходить, а он — ко мне. Чем-то я ему пришлась по сердцу, потому как сладил мне полочки в кухне, починил краны. Особенно благодарна я ему за краны, потому как ежели вызывать слесаря из ЖЭКа — готовь сразу рубль, а то и три. А откель я возьму, пенсия-то не ахти, шестьдесят рубликов. А за квартиру заплати, за газ и лекарство тоже отдай, а потом же еще и Мурке надо колбасы какой-нибудь дешевой купить...
— Простите, Пелагея Антоновна, но кто же все-таки приходил к Ване в последнее время, с кем он играл в преферанс? Может, наведывался кто-либо из дальних родственников, а?
— Да нет, милый, не было у него родственников... ни близких, ни дальних... А в карты он играл с мужиками из его же института... Одного Глеб звать, другого — Семен... Сеня... а третьего — Федор...
Капица одобрительно закивал: старушка ему нравилась все больше.
— А вот девятнадцатого... во вторник вечером... вы случайно не видели, кто к нему приходил?
Пелагея Антоновна вытащила из кармана старенького байкового халата чистый носовой платочек, вытерла уголки губ.
— День энтот помню хорошо... Я тогда пошла к Сысоевне телевизор цветной смотреть — в пятидесятую квартиру. Было это в восемь вечера... Дочь с мужем у Сысоевны в отпуске — в Ялту укатили, с собой и пятилетнего Саньку взяли. Опять же, море, воздух. А у Саньки — гланды...
— Квартира Сысоевны, если мне не изменяет память, рядом с квартирой Волощука?
— Да, так и есть... Ну, попили мы, значит, с нею чаю, покалякали самую малость — и стали смотреть фильм по телевизору...