Ходок - 12
Шрифт:
Приказав разыскать два прочных заплечных мешка, старший помощник отправил на их поиски одного из домушников — рябого парня лет двадцати с неприятными бегающими глазками. Тот оказался вполне расторопным товарищем и через несколько минут Денис самолично, никому не доверив эту процедуру, пересыпал в мешки содержимое шкатулок. Деньги — отдельно, украшения — отдельно.
Занимаясь этим приятным делом, старший помощник вспомнил старый анекдот, услышанный еще в далекую студенческую пору: тормознул гаишник, сдуру, тонированный мерс, а там генерал милицейский. Гаец живот втянул, встал по стойке смирно, ест начальство глазами. — Разрешите доложить! — говорит. — Докладывайте! — благодушно кивает
Эти ностальгические воспоминания вызвали цепочку ассоциаций, следующим элементом которой, стала песенка «Как хорошо быть генералом», что, в свою очередь, привело к тому, что Денис, глядя на окружавших его бандитов, старательно и добросовестно — не за совесть, конечно, но, хотя бы за страх, игравших роль его подчиненных, почувствовал себя генералом и почувствовал определенное головокружение от успехов.
Правда, в отличие от героя анекдота, старший помощник проявил определенную щедрость и прежде, чем пересыпать драгоценности в мешок, вознаградил всех присутствующих парой-тройкой цацек, а Ногтю протянул небольшую жменьку, вызвав у того настоящий восторг и завистливые взгляды остальных.
— Имеет смысл еще куда-нибудь заглянуть? — поинтересовался у него Денис, на что Ноготь, задумавшись на пару мгновений, несколько неуверенно произнес:
— Ну-у… разве что в кабинете, но там только бумаги, обычно.
— Заглянем, — решил старший помощник.
Ноготь оказался прав — кроме большого кошеля с серебром, которое было мгновенно, с молчаливого разрешения Дениса, поделено между остальными участниками экспедиции и большого круглого медальона из золота, висящего на толстой витой и соответственно — золотой же цепочке, ничего достойного внимания старшего помощника в кабинете не оказалось. Медальон, в отличие от серебра, Денис взял себе. Во-первых — красивый, а во-вторых — он чем-то напомнил ему хранилище Небесного Волка, а теперь еще и Байгола. Ну, а в третьих — чего золотом разбрасываться? — золото всегда пригодится.
Была и еще одна причина — чувствовалось в медальоне что-то этакое… Как бы объяснить… ну, разве что на примерах. Вот смотрите — в артефактах добытых с пособников Золотой Жабы априори присутствовала магия и старший помощник ее не только ощущал, но еще и мог определить стихию и ранг артефакта — видел голубой щит, или руну «зиг», или гексаоктаэдр, или еще что — тут все было ясно и понятно. На артефактах же Жабы и перстнях «облачников» он ничего не видел и ничего не чувствовал, но знал, что там должна быть магия. А с этим медальоном было так — он ничего не видел, ничего не знал, но чувствовал, что магия может быть. Как-то так…
Перед уходом Денис заглянул к пленникам — с напуганными женщинами все было в порядке, а вот с мужчинами не совсем, точнее говоря, не со всеми — немногочисленные слуги были в целости и сохранности, а вот ТриГлаза и арбалетчики валялись на полу со свернутыми шеями — под ними уже натекло. На удивленно поднятую бровь старшего помощника, Уж, отводя глаза в сторону, пояснил, что задержанные уничтожены при попытке к бегству.
Денис до этого не задумывался — как-то не до того было, а сейчас сообразил, что после уничтожения Золотой Жабы, Паука и мастеров цехов, подмастерья становятся одними из самых высокопоставленных лиц в иерархии организации, а не исключено, что и самыми высокопоставленными. Исчезновение прошлых руководителей означало начало неизбежной борьбы за власть будущих — сначала внутри цехов, а потом и за пост главы «Детей Ночи». Вот с убийства особ, приближенных к Пастуху — бывшему начальнику цеха «полдень-восход», эта внутривидовая борьба и началась.
Старшему помощнику оставалось только определить свое отношение к этому процессу. Он недолго — буквально на несколько секунд задумался и пришел к выводу, что наиболее разумная линия поведения — полный нейтралитет, пока не затронуты его интересы. Уж никаких приказов Дениса не нарушал — было приказано стеречь — он стерег. Приказ оставлять пленников в живых был? — не было, а что не запрещено, то разрешено.
Лис мог остановить Ужа, когда тот сворачивал шеи товарищам по цеху? — мог. А должен был? — нет. Такого распоряжения не было. Тяжело взглянув на Ужа и Лиса, от чего те побледнели и скукожились, старший помощник приказал навесить на них тяжелые заплечные мешки — невербальный намек остальным членам банды — ну, а как иначе назвать организованную преступную группу под руководством Шрама? что руководство хоть и не запрещает, но не одобряет геноцид, после чего направился на выход.
Изъятие золота в домах остальных трех мастеров прошло по схеме апробированной в доме начальника цеха «полдень-восход» и никаких затруднений и эксцессов не вызвало, за исключением одного эпизода, случившегося в ходе обыска дома мастера цеха «полночь-закат». На победном пути сборной команды экспроприаторов неправедно нажитого имущества встала, и кто бы мог подумать? — древняя старуха! Была эта карга похожа на ведьму в ее классическом облике — седые патлы, кожа да кости, горящие ненавистью глаза, ею она, впрочем, и оказалась.
Как только верные абреки, мамлюки и не побоимся этого слова — кунаки старшего помощника начали сгонять женский контингент на кухню, старуха резко протянула в сторону Дениса руки с черными ногтями больше похожими на когти, ее маленькие, глубоко посаженные глазки загорелись неприятным красным огнем, а сама карга стала что-то нашептывать себе под нос. В принципе, ее можно было понять — в ее дом пришли грабители, так с чего бы ей испытывать к ним добрые чувства и старший помощник не обратил бы на эти экзерсисы никакого внимания — пусть ее, если бы не загоревшиеся мелиферы.
Причем, реакция была даже не кипяток, а факелы — опасность была вполне себе реальна. Ну, а когда на губах у старушки начал вздуваться гнилостно-зеленый пузырь проклятия, то только реакция Небесного Волка, нейтрализовавшего ведьму без приказа и напоминания, спасла ситуацию — пока бы расслабившийся Денис извлек «Черные когти», или серп, могло бы быть и поздно. И, кстати говоря, повезло, что Искусником старушка не была — иначе Волк не смог бы ее придушить, а была она не пойми кем — к бездарным ее тоже трудно отнести.
Короче говоря, получил старший помощник хороший урок — нефиг расслабляться! А то решил, что он кум королю и сват министру и можно на бездарных поплевывать с высоты своего привилегированного положения. Оказалось, что нет — нельзя! Можно и без слюны остаться. А старушка, после того, как Волк засунул ее проклятье обратно ей в рот, почернела и на глазах изумленной публики превратилась в какую-то страшную мумию, а потом вспыхнула!
Пламя было сколь сильное, столь и специфическое — ее обноски не пострадали, а от самой остались только кости и пепел! Спутники Шрама хоть и жили в магическом мире, хоть и повидали всякое, но и их проняло. Повезло еще, что этот дом был последним в списке, потому что после такого даже у Дениса нервы несколько расшатались, что уж говорить о его «сотрудниках». На них эпизод произвел вдвойне тягостное впечатление — и от волшбы ведьмы, под которую они чуть было не угодили, и от того, как лихо ее сжег Шрам. Каждый представил, что бы с ним было, если бы ведьму не остановил храцов колдун и взбледнул от страха, а потом поставил себя на место старушки и ужаснулся еще больше. Короче говоря, во всей этой истории приятного было мало.