Ходок - 12
Шрифт:
Так что к клетке с «гиеной» старший помощник возвращался с хорошим настроением — серп не колун — им и одной рукой сподручно работать. Однако, как только он запрыгнул на помост, настроение сменило знак на противоположный — «гиена» была мертва. Окончательно и бесповоротно. Жизнь никак не могла сохраниться в этом месиве обгорелого и перекореженного мяса, шкуры и костей — молния, предназначавшаяся Денису, досталась «гиене».
«Жаль… — огорченно подумал старший помощник. — Всё псу под хвост — эти суки ее все-таки сожгли…»
«Ты не прав, Нездешний, — раздался отчетливый голос в голове Дениса. — Я ушел без мучений! — Старший помощник немедленно вышел в кадат и в истинном зрении увидел слабо светящийся силуэт «гиены», висящий над ее останками. — Я
«Прощай…» — эхом отозвался Денис.
Силуэт «гиены» задрожал, начал стремительно сжиматься, одновременно разгораясь, стянулся в маленькую точку, ослепительно сверкнувшую в последний момент и старший помощник остался один.
Состояние духа, в котором Денис возвращался в «Серебряный колокол», назвать хорошим было бы большим преувеличением. Этому способствовал не только провал миссии по «спасения рядового Райана», но и усиливающаяся с каждым мгновением боль в левой руке. Умом старший помощник понимал, что это наники ведут интенсивное лечение, но поднятию настроения все эти обстоятельства не способствовали.
Но, как пелось в одной хорошей песне: «И не надо зря портить нервы — вроде зебры жизнь, вроде зебры!» — цвет полос рано, или поздно, меняется. Как оказалось, не все было плохо в жизни Дениса. В очередной раз стало ясно, что наники свой хлеб едят не зря. Самое замечательное, ими проделанное, было то, что к моменту возвращения в «Серебряный колокол», левая рука вернула определенную работоспособность — не полностью, конечно же, но процентов пятьдесят-шестьдесят в наличии было, иначе попадание в нумер… чуть не вырвалось — домой, стало бы, мягко говоря, проблематичным — залезть по отвесной стене на второй этаж для красной Пчелы, даже в одноруком состоянии — еще туда-сюда — не без проблем, конечно же, но решаемо, а вот, как открыть окно, при наличии одной работающей руки, которой держишься за подоконник, непонятно — разве что зубами. Ну, а дополнительным бонусом стало то, что в результате тщательного осмотра помещения было установлено, что за время отсутствия старшего помощника в номере никто не побывал. Пустячок-с, а приятно!
Но, имелись и грустные моменты. Не очень сильные, но присутствовали. Жизнь в очередной раз доказала, что у любой медали две стороны. Речь, в данном случае, идет о наниках — казалось бы у тетрархских нанороботов нет отрицательных качеств, одни положительные, ан нет! После их интенсивной работы есть хотелось страшно, а точнее говоря — дико хотелось жрать, но с этим был облом — до утра ничего не будет. Если пойти в другую забегаловку — а наверняка можно что-то найти, то о конспирации можно забыть, а если спуститься в обеденный зал «Серебряного колокола» — время еще позволяло, кухня работала, то опять же привлечешь лишнее внимание, а после событий на площади с «гиеной» этого бы крайне не хотелось — в связи с испорченным праздником и убийством мага землю будут рыть, чтобы найти виновника — это только прогрессивная общественность поверит в сказочку про адскую гиену, а заинтересованные лица из администрации Лорда-мага легковерием вряд ли страдают, да и про разгром «Детей Ночи» не стоит забывать — могут связать эти события — начнут искать виновника, и самым неприятным может стать то, что заинтересованные лица свяжут все эти преступления — а иначе такие деяния и не назовешь, с личностью Шрама, чего очень бы не хотелось — мало ли придется в дальнейшем использовать этот имидж.
В связи со всеми этими соображениями, идти на поводу у желудочных потребностей означало оказывать помощь следствию, чего старший помощник делать решительно не собирался, а вовсе наоборот — собирался попоститься до утра. Таким образом можно резюмировать, что при наличии двух рук, возвращение в номер прошло штатно — это с одной — фокус, а с двумя-то — не вопрос! А самое главное, что ни мелиферы, ни интуиция Дениса, ни Байгол, ни Небесный Волк никакого внимания к персоне старшего помощника не отметили, так что, с определенной долей вероятности, можно было считать, что вернулся он в свой нумер никем незамеченным.
Глава 24
Симпатичный, можно даже сказать — красивый, поджарый шатен среднего роста с правильными чертами лица и пронзительными голубыми глазами, словно подсвеченными изнутри… хотя, почему «словно»? — они и были подсвечены бьющей через край внутренней энергией — старший золотой Искусник Ханс Ури Энтилен — Лорд-маг Протектората Нейтен выглядел лет на тридцать, а мог бы, при желании, и на двадцать и на шестнадцать, да и вообще — на любой разумный возраст. Но, выглядеть мальчишкой было бы странно, а стариком не хотелось. На самом деле Хансу Ури Энтилену было двести шестьдесят семь лет и он был одним из семи самых старых Лордов-магов, которым перевалило за двести пятьдесят.
Девяносто девять процентов Лордов-магов, полновластных и самодержавных повелителей своих Протекторатов кроме того, что радовались жизни: вино, женщины, охота, турниры, театры, балаганы, ярмарки и прочие увеселительные мероприятия, много времени проводили в «башнях из слоновой кости» — заклинательных залах и лабораториях, с демоническим упорством развивая свои магические таланты и двигая вперед магическую научную мысль.
И это несмотря на то, что человек существо сугубо ленивое и чтобы двигаться вперед и расти над собой нужно или иметь стальную силу воли, или же, кроме морковки подвязанной на удочке перед носом, необходимо, чтобы сзади постоянно покалывали чем-то острым — стимул надо иметь.
Стимул, если кто позабыл, это не только сильный побудительный мотив, а изначально — острый металлический наконечник на палке, которой подгоняли буйволов. Насчет морковки трудно сказать — у Лорда-мага и так все есть, что душа пожелает — чем его поманишь? а вот стимул был — остановился в развитии — рано, или поздно, место потеряешь — найдется претендент посильнее и сковырнет.
Совершенно очевидно, что делиться своими открытиями с магической общественностью Лорды-маги не спешили, но, время от времени демонстрировали полученные результаты. И действительно, создаст кто-то, к примеру, атомную бомбу, так он что? — разместит в открытой печати, технологию ее создания — нет, конечно же. Разработчик просто шарахнет ею кого-нибудь по голове, чтобы остальные знали о его возможностях и боялись, и все. Так же и с магическими открытиями.
В связи с вышесказанным, возникает закономерный вопрос — а что делал оставшийся один процент самостийных повелителей Протекторатов. А вот что! — грезил о Империи! А себя видел, соответственно, Императором. Время от времени молодые, одержимые нездоровыми амбициями, пассионарии из числа старших золотых магов, захвативших власть в каком-либо Протекторате, решали, что им этого недостаточно — королевство маловато, разгуляться негде! И они начинали захватнические войны. Конец такой экспансии всегда был один — Лорды-маги, подвергшиеся агрессии и потерявшие свои престолы, обращались за помощью к мировому сообществу и получали ее.
Несклонные, в обычное время, к каким-либо коллективным действиям правители суверенных Протекторатов, объединяли силы и громили очередного Бонапарта. Редко кому из них удавалось бежать и остаться в живых — Лорды-маги к сентиментальности не склонны, но, что удивительно, печальный пример предшественников никак не влиял на новых молодых балбесов, с завидной регулярностью пытавшихся возвыситься над остальными собратьями.
Вот чего им не хватало для счастливой жизни, спрашивается?! Хрен знает… Ведь любому разумному человеку — даже не Лорду-магу, ясно, что тонну черной икры за один присест не сожрешь, сто красавиц за одну ночь не оттрахаешь, цистерну коньяка за вечер не выпьешь, стоэтажный особняк с тысячью спален нормальному человеку не нужен — у тебя и так есть все для прекрасной жизни физического тела, зачем тебе лишнее, за которое тебе оторвут голову? Непонятно…