Ходок 6
Шрифт:
Кто такие мизантропы-ницшеанцы очень ярко и образно описано на сайте "Луркоморье": "Мизантроп-ницшеанец - циничен и достаточно умён, чтобы осознавать, что без жалкой протоплазмы ему не выжить, а уж тем более не добиться успеха. Поэтому своё презрение к людишкам выдаёт редко, и может даже играть роль "нормального" с теми прямоходящими обезьянами, которые ему лично полезны. Иногда отыгрывается на посторонних, чьё расположение ему не впёрлось, или просто не общается с бесполезными ему людишками". В защиту Змея надо сказать, что он, во-первых, никогда не отыгрывался на посторонних, а во-вторых, людей не презирал, а просто не любил. Согласитесь - это не одно и то же. В прошлом он некоторых, очень немногих, людей не просто не любил, а искренне ненавидел. Ныне таких людей не осталось.
Большой
Хозяин кабинета всегда работал по раз и навсегда заведенной схеме: он быстро просматривал очередной документ, после чего делал какую-то запись в огромном гроссбухе, лежащем перед ним, потом ненадолго задумывался, что-то анализируя. Иногда он сразу же переходил к следующей бумаге, а иногда - нечасто, начинал листать свой фолиант, выписывать оттуда что-то на отдельный лист бумаги, ставить какие-то пометки в гроссбухе и хмурить брови. Если в процессе работы приходилось хмурить брови, то на следующий день в кабинете оказывался руководитель подразделения, результаты работы которого требовали комментариев, и давал хозяину кабинета необходимые пояснения. Если эти объяснения устраивали Гистаса, то вышеупомянутый руководитель структурного подразделения уходил из кабинета целым и невредимым.
Когда ты владеешь бизнесом, а в особенности диверсифицированным бизнесом, включающим в себя самые разнообразные сферы деятельности, то без четко поставленной бухгалтерии тебе не обойтись. А если эти сферы, к тому же, весьма специфичны и контингент служащих, подвизающихся в них, еще более специфичен, то вести эту бухгалтерию тебе придется самому. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы тебя обманывали. Гистас Грине не любил, когда его обманывают и поэтому вел бухгалтерию сам. Ну-у... насчет "сам" - это пожалуй все таки некоторое преувеличение - для этого существовали специально обученные люди, но аудиторские проверки Змей проводил регулярно и дело это не передоверял никому. Самым неприятным для его многочисленных подчиненных, а если называть вещи своими именами, то - подручных, было то, что проверки эти он проводил крайне нерегулярно: то пара-тройка декад все тишь да гладь, да божия благодать, то в течении одной декады две проверки! В таких условиях не забалуешь, и все участники процесса это прекрасно понимали. Кто с огорчением, а кто и с радостью. Тех, кто с радостью, разумеется, было меньшинство, а точнее говоря такой человек был один - сам Гистас.
По идее, мужчина с такой внешностью: высокий, стройный, голубоглазый брюнет должен был привлекать внимание женщин, как росянка мух. Он и привлекал, но только до той самой секунды, пока они не встречались с ним взглядом. После этого, у слабого женского пола всяческая романтика из их затейливо украшенных головок исчезала, а оставалась в них только одна эмоция - страх. Да что там слабые женщины!
– взгляда Гистаса Грине не выдерживали даже самые отпетые индивидуумы из его персонала! А как иначе прикажите?
– иначе с ними никак, потому что Гистас был никем иным, как главой "Союза" - бакарской мафии, или как здесь иногда выражались - Ночной Гильдии. И если учесть, что руководить ему приходилось, ворами, нищими, грабителями, сутенерами, убийцами, держателями притонов и прочим спецконтингентом, то следует признать, что другим его взгляд быть и не мог - человек с другим взглядом просто не смог бы занимать эту высокую должность.
Кстати говоря, существует совершенно ошибочное мнение, что внешность важна только для прекрасной половины человечества, а мужик может быть чуть лучше, а в некоторых, особых, случаях - даже, чуть хуже, обезьяны. На самом деле внешность мужчины играет значительную роль не только в таких специфических видах деятельности, как актер, сутенер, или стриптизер, а даже в таких,
Возвращаясь к тренеру, надо отметить, что он должен себя поставить. Поставить так, чтобы ни одна когтистая тварь и помыслить не могла прыгнуть ему на спину и вцепиться в загривок... Пардон, это про дрессировщиков. Чтобы ни один миллионер, с застрахованными ногами, глаз не мог поднять от пола в раздевалке, когда тренер втолковывает ему грязной бутсой по морде, что даже такая звезда, как он, должна стелиться в подкатах и возвращаться в оборону. И согласитесь, что это гораздо проще сделать человеку похожему на штатного киллера Медельинского наркокартеля, чем смахивающему на гигантскую жабу. А то: тактика, стратегия, финансы, инфраструктура... просто тренер должен быть Карабасом-Барабасом с плеткой-треххвосткой, и будет всем болельщикам счастье.
Но, если бы дело ограничивалось только взглядом и внешностью, то совсем необязательно, что Грине в свои неполные двадцать лет, убив с особой жестокостью прежнего "крестного отца" бакарской мафии - Филиппа Грейнхолана, человека обладавшего не менее завораживающим взглядом и не менее специфическим обликом, занял его место. Претендентов на вакантное место не то, чтобы хватало, а если называть вещи своими именами - было с избытком, но! Опять это пресловутое "но". По естественным причинам, никто из соискателей "Кавказскую пленницу" не смотрел и, соответственно, не знал, что главным для душевного спокойствия и счастливой жизни является соблюдение некого баланса, определенного изящной формулой: "Так выпьем же за то, чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями!" Желания претендентов с их возможностями не совпали и им пришлось отправиться вслед за почившим в бозе Филиппом Грейнхоланом.
Как так получилось, что из дверей трактира "У трех повешенных", где проводилось отчетно-перевыборное собрание партхозактива "Союза", где в повестке дня значился один пункт: "О выборах нового главы", вышел один Змей, не знает никто. Почему не вышли остальные - понятно. Их всех убили. Точнее - почти всех. Сам ли Змей это сделал, своими, так сказать, руками, или ему помогли - неизвестно. В обоих вариантах существовали необъяснимые странности. В первой - "собственноручной" гипотезе, было абсолютно непонятно, как Змей сумел единолично вырезать всех глав Цехов, вместе с их ближайшими помощниками и охраной, а это человек тридцать-тридцать пять, кстати говоря - не пальцами деланных, а во второй версии - с помощниками, было так же неясно, как его неизвестные, гипотетические сподвижники, которых, впрочем, никто и никогда не видел ни до, ни после, ни во время собрания, проникли внутрь трактира, несмотря на наглухо закрытые и охраняемые входы и выходы. Короче говоря - дело темное. И что характерно, никто особо не стремился его прояснить, а если быть предельно точным в формулировках, то даже и не пытался.
И это было странно... Странным было то, что никто и не пытался - ведь за каждым "невинно убиенным" разбойником стояла целая партия соратников, объединенная финансовыми интересами - самыми крепкими узами, за исключением любви, разумеется, которые только могут связывать людей. Ну-у... может "самыми" это и преувеличение, но что одними из самых - это точно. Что же остановило толпу "встречающих" от начала немедленного расследования печальных событий, омрачивших ход отчетно-перевыборного собрания? А остановил толпу, как бы смешно это ни звучало, пристальный, немигающий взгляд Змея. Вернее, даже не взгляд, а то, что за ним таилось. Дело в том, что, как справедливо замечено, глаза - зеркало души. И именно проекция этой нематериальной субстанции, бьющая из глаз свежеиспеченного главы "Союза", словно кинофильм из проектора, и заставила встречающих - тех еще душегубов, студенисто замереть и жаждать, чтобы взгляд этот задерживался на них как можно меньше, а лучше, чтобы вообще не останавливался.