Ходок
Шрифт:
— Ты уверен? — раздалось из рации, — здесь есть те, кто думает иначе. Особенно дети тех, кто с вами.
— Это глупо, — сказал Ханс с невозмутимым видом, — ситуация патовая, знаете, что это такое? Если не знаете, то я вам объясню. Взять здание штурмом мы не можем, поскольку там заложники, а вы не можете уйти, поскольку боитесь нас, вас мало и вы сразу погибнете под огнём. Я предлагаю выход.
— Выход? А где гарантия, что нас не застрелят на выходе, когда мы будем безоружны?
— Только моё обещание. Но можно придумать что-то ещё. Например, вы оставляете у себя
Молчание длилось минут пять. Потом уже другой голос проговорил:
— Мы выходим, не стреляйте.
— Бросьте автоматы, — напомнил Ханс.
В итоге всё прошло благополучно. Дверь отворилась, на дорогу выпали четыре автомата, после чего вышла странная процессия, состоявшая, судя по количеству ног из восьми человек. Люди шли тесной толпой, накрывшись куском ткани, видимо, шторой от большого окна. Идея странная, но эффективная, теперь снайпер, если таковой есть, и если его волнует жизнь заложников, точно не станет стрелять.
Так и получилось, они благополучно прошли по улице до ближайшего поворота, где остановились на несколько секунд, видимо, чтобы оценить обстановку, после чего, скинув штору и растолкав заложников, быстро скрылись за поворотом.
— Куда они пойдут теперь? — спросил Ханс у Мики.
— Здесь не останутся, точно, — ответил командир, — и в городах вообще, учёт населения поставлен очень жёстко, затеряться в толпе никто не сможет. Возможно, переедут в деревню, или ещё дальше, в Пустоши.
— И получим ещё одну банду, — резюмировал Ханс, — сомневаюсь, что эти люди станут землю пахать.
— Справимся, — спокойно ответил Ник, — и не таких били, надо их оружие найти, с собой они только пистолеты взяли.
Заложники, которых спешно эвакуировали из здания, кажется, даже не поняли, что были заложниками, им приказали сидеть смирно и ждать команды, что они старательно и делали. Но ходоков люди интересовали мало, они сразу кинулись подвергать обыску здание. Добычей стали два автомата и ручной пулемёт точно такой же конструкции, только с более длинным стволом и дисковым магазином. Запас патронов был скуден, навскидку, сотен пять, но и это выглядело огромным богатством на фоне их прежнего вооружения.
Долго любоваться на трофеи им не дали, Мика сообщил, что отряд дружинников выдвигается в местную администрацию, где раньше размещались хранители и их подручные. Кто-то сообщил, что ещё вчера гвардейцы арестовали нескольких жителей города, а потом увели их в здание Администрации.
Вооружённая толпа, которая никак не хотела становиться армией, несмотря на все старания Мики, отправилась к главному зданию города. Оцепили его быстро, двери были не заперты, но и никакого движения внутри было не слышно.
Ник вскинул пулемёт и, держа под прицелом окна, перебежал к входной двери. Следом, так же быстро, перебежали Ханс и Мика, последний тоже держал в руках автомат. Массивная деревянная
И не угадал, там было пусто, только коридор с многочисленными дверьми, застеленный длинной ковровой дорожкой уходил вдаль метров на сорок. Резко развернувшись, Ник перевёл ствол пулемёта на левую сторону, но и там не было никого. Облегчённо вздохнув, но не опуская ствола, он выглянул наружу.
— Тишина. Можно заходить.
И в здание гурьбой повалили дружинники. Никакого порядка, просто вооружённая толпа, где люди мешают друг другу. Быстро начали осмотр кабинетов, большинство было заперто, но небольшой лом решил эту проблему радикально. Людей внутри почти не было, нашли с полдюжины каких-то бухгалтеров и счетоводов, которых под конвоем вывели из здания.
Поднявшись на второй этаж, подошли к двери кабинета местного "мэра", замок был не заперт. Аккуратно отворив дверь, они вошли внутрь. Сейфы были вскрыты, ворох бумаг лежал на столе, часть листов упала на пол. Сам хозяин кабинета лежал на полу лицом вниз в луже запёкшейся крови. Рука его сжимала связку ключей. Без тени брезгливости Ник приподнял его голову и рассмотрел рану. Чей-то нож, очень острый перерезал горло градоначальника от уха до уха. Надо полагать, работа гвардейцев.
Более никого здесь не было. Куда делись политзаключённые, оставалось загадкой. Некоторое время они топтались на месте, размышляя. Мэр убит, сотрудники разбежались, часть документов и большая сумма денег пропали из кабинета. И нигде никаких следов хранителей. Свежую идею выдал Ханс:
— В этом здании есть подвал?
Стоявший рядом Мика посмотрел на него удивлёнными глазами и выдал:
— Откуда мне знать, здание строили давно, строителей уже нет в живых. А вам зачем?
— Затем, что пленных, заложников, заключённых и прочих проще всего прятать в подвале, не слышно криков о помощи, никто не подсмотрит в окна, поскольку окон там нет.
— Подвалы Лубянки, — с усмешкой сказал Ник по-русски.
Беглый осмотр никаких результатов не дал, но один из дружинников вдруг вспомнил, что в здании этом лет пять назад прорвало трубу, и он сам приходил её чинить. Именно в подвал. На вопрос, где вход, этот сантехник ответил крайне расплывчато:
— Не помню уже, давно было, какая-то подсобка, а там дверь железная, за ней по лестнице вниз, там и труба та была.
Снова начались поиски, наконец, в одном из кабинетов, за бумажными папками, сложенными в штабель, высотой почти до потолка, обнаружили ту самую железную дверь. Ключа, разумеется, не было ни у кого, поэтому пришлось ломать, заняло это минут сорок, привлекли профессиональных слесарей с инструментом, которые её и вскрыли. Из-за двери пахнуло запахом сырости, застоялого воздуха и какой-то химии.