Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд
Шрифт:
— Хо—о, вечерок выдаться хоть куда,— заметил кто—то. Войон лежал на спине, вяло помахивая всеми четырьмя руками.
— Вы не вправе так поступать со мной,— пищал пленник.— Во имя Че…— Стоявший ближе всех к упавшему полисмену уин размахнулся огромной клешней. С громким, напоминающим пистолетный выстрел щелчком отхватил ему голову.
— Впервые вижу, как один из этих болтунов получать достойный окорот,— заметил Джик—джик.— Ты справился с ним как раз вовремя, Фут—фут, прежде чем он назвать имя Червя…—
— Во имя Червя,— подхватил тот.— Как насчет капли гостеприимства?
— Ты со своим большим речевым аппаратом,— пробормотал кто—то с отвращением.— Ладно, вернемся в лагерь. По крайней мере, мы можем поджарить на дорогу полицейского.
Четверка уинов подняла безжизненное тело, кто—то подобрал голову.
— Тебе повезло, что ты назвать имя Червя,— охотно заговорил Джик—джик.— Старина Хуб—хуб уже готов был отобедать.
— Мое упоминание о Черве снимает меня со списка блюд?
— Во всяком случае, дает тебе время приводить свой мысли в порядок.
— Мне сдается, что в твоем замечании сокрыто множество значений, и все они неприятны.
— Хо—о, это совсем просто, детина. Это значит, мы держать тебя пять дней в загородке, а потом освежевать для старомодный племенной пирушка.
Вперед сунулся свирепый с виду уин.
— Как насчет того, чтобы подрезать несколько кромок сейчас — просто попробовать на вкус?
— Отойди, Хуб—хуб,— предостерег Джик—джик.— Никаких закусок между обед—ужин.
— Идем, Мясо—с—неба,— окликнул свирепый пигмей.— Заводи свои колеса.— Он протянул клешню, чтобы ткнуть Ретифа, и с воплем отскочил, когда тяжелый меч отхватил ему с дюйм заостренного кончика клешни.
— Глянь, что он делать с моим резаком! — взвизгнул пострадавший.
— Ты напроситься на это, Хуб—хуб,— сказал Фут—фут.
— Мне нравится простор вокруг меня,— пояснил дипломат, небрежно поигрывая мечом.— Не тесните меня.
Уины отступили — пятьдесят или более темных, поблескивающих тварей, похожих на огромных муравьев—солдат,— они окружали широким кольцом Ретифа, доспех которого ярким пятном выделялся во мраке. Хуб—хуб заверещал, показывая всем поврежденную клешню, а пламя факелов играло на его металлических боках.
— Я отныне снимать этот кусок мяса со список жратвы! — вопил он.— Я провозгласить его на статус племени!
— Э, Хуб—хуб, ты что, спятить? Что за дурацкий идея…— протестующее загомонил народец.
Джик—джик обратился к разъяренному соплеменнику:
— Он отрубить тебе часть, а ты теперь подружиться с ним. В чем идея?
— Идея в том, что мне не нужно ждать пять дней вернуть себе свой кусок! — объявил Хуб—хуб.— А ну—ка все назад…— Он повелительно взмахнул двухфутовой, смахивающей на стальной капкан клешней.— Сейчас я подрезать этот ходульник под размер!
Уины
— Хо—о! — заверещал Джик—джик.— Старина Хуб—хуб в этот раз отхватить кусок не по зубам!
— Закончим на этом, коротышка,— предложил Ретиф.— Мне не хочется насадить тебя на вертел, пока мы не познакомились поближе…
Уин снова напал, вращаясь на паучьих ножках, сделал обманное движение и ударил боевой клешней.
Меч Ретифа описал сверкающую дугу и мелодично прозвенел, прорубившись сквозь прочный как сталь металлохитин. Огромная клешня упала на землю.
— Он… отрубить мне резак…— еле пробормотал Хуб—хуб.— А теперь он проткнуть меня наверняка.— Пигмей принял оборонительную стойку, на обрубке повисли капли тягучей темной влаги.
— Поделом тебе, Хуб—хуб! — крикнул кто—то.
— Что, если я отпущу тебя? — Шагнув вперед, Ретиф коснулся острием клинка тонкой шеи уина.— Обещаешь быть паинькой и говорить только тогда, когда тебя спросят?
— Я себя так чувствовать, что отговорить навек,— объявил Хуб—хуб.
— Прекрасно.— Ретиф опустил лезвие.— Иди с миром.
— Ловкий трюк, детина,— заметил Джик—джик.— Ему придется отращивать новый рука шесть месяцев, а пока что он научиться держать жвала на замке.
— Кто—нибудь еще? — осведомился дипломат, оглядываясь. Желающих не нашлось.— В таком случае я отправляюсь в путь. Вы уверены, что не видели аварию корабля где—то неподалеку в последние несколько часов?
— Это уже другое дело,— произнес Джик—джик,— Вон в та сторона был большой удар недавно. Мы как раз искать это место, когда найти тебя, ходульник.
— Мое имя Ретиф. А теперь, когда все мы друзья и соплеменники, как насчет того, чтобы кто—то из вас показал мне место аварии?
— Само собой, Тиф—тиф. Это недалеко отсюда.— Дипломат подошел, чтобы осмотреть тело обезглавленного войона. Очевидно, тот был членом личной полиции Икка: на нем были новенькие инкрустации из хромового сплава и эмалированные черепные знаки отличия со стилизованным изображением существа, напоминающего стрекозу.
— Интересно, чем занимался этот тип здесь, вдали от города? — спросил Ретиф.
— Не знаю,— отвечал Джик—джик. — Но мне кажется, что когда мы узнать это, оно нам не понравится.