Хоккей в моем сердце. Об игре, друзьях и недругах
Шрифт:
Тренерские дебри. Интриги
Думаю, не обязательно рассказывать о своей жизни в хоккее и вне его в строгой последовательности. Вот о Викторе Васильевиче Тихонове несколько слов. К разговору о нем, правда, вернусь, и, возможно, не раз. Все-таки этот специалист сыграл немаловажную роль в моей судьбе, и не только моей.
Объективно, значимость, роль Тихонова в отечественном хоккее трудно переоценить. Фигура вполне сопоставима с масштабом личности его коллег – Чернышева, Тарасова. Более того, Виктор Васильевич превзошел их в плане достижений – на чемпионатах мира, Олимпийских играх. Перед его заслугами можно преклоняться. Но не сказал бы, что
К заслугам Тихонова стоит отнести и его новшество – игру в четыре звена, систему эту используют и поныне. Задайтесь вопросом: за счет чего тренер Тихонов мог обыграть, скажем, ЦСКА, возглавляя среднюю команду «Динамо» (Рига)? Правильно, за счет беготни, скоростного режима. Когда он пришел в ЦСКА старшим тренером, практиковал то же самое. Пытался переучивать, подгонять нас под свою схему. Армейские хоккеисты, среди которых и я, само собой, противились.
Откровенно говоря, мы ведь знали о специалисте Тихонове понаслышке, ведь он до прихода в ЦСКА не работал в клубах с именем. Однако случилось то, что случилось. После проигрыша чемпионата мира сняли с должности Бориса Павловича Кулагина. Заодно убрали и Локтева Константина Борисовича из старших тренеров ЦСКА, хотя под его руководством мы стали чемпионами страны. «Наверху» решили, что у сборной и ведущего клуба – ЦСКА, основного поставщика мастеров для национальной команды, должен быть один тренер. Им стал Тихонов.
Хотя по прошествии лет Виктор Васильевич признался, что не собирался идти в ЦСКА, намеревался работать только со сборной. Более того, он знал, что сами армейские игроки, мягко говоря, не ждали его в клубе. Потому что никто из нас не ставил под сомнение качества Константина Борисовича Локтева. Вопросов никогда не возникало. Он был уникальным хоккеистом и столь же талантливым наставником. Конечно, эти события с отставкой, по большому счету ничем не мотивированной, явились для Локтева ударом судьбы.
Приоткрою завесу. Все хоккеисты ЦСКА категорически возражали против назначения Тихонова. И по поручению игроков я пришел тогда к Локтеву: «Константин Борисович, команда за вас». «Я профессионал и вы тоже. Выполняйте свой долг», – ответил наш тренер. Продолжили выполнять, как завещал наставник.
…В продолжение тренерской темы, но под иным углом. После проигрыша Олимпиады-80 Виктор Васильевич Тихонов сказал мне: «Борис, тебе надо заканчивать». На что я ответил, что, мол, для сборной, может, и не подхожу, а в клубе хотел бы еще поиграть. Жизнь показала, что мои намерения не входили в планы Тихонова, его это явно не устраивало.
Здесь уместно рассказать, как меня провожали из большого хоккея. А провожали так. В 80-м же году пригласил на «теплую» беседу тогдашний первый заместитель председателя союзного Спорткомитета Валентин Сыч. Общался с ним во время популярного турнира «Приз Известий», который регулярно проводился в столичных Лужниках. Долгий, серьезный, основательный разговор получился.
В принципе Сыч уговорил завершить карьеру. Посулил должность старшего тренера молодежной сборной. Я согласился. Однако жизнь распорядилась иначе. Так вышло, что после очередного общения с Виктором Васильевичем Тихоновым меня как-то тихонько стали «отодвигать» от предложенной высокопоставленным чиновником работы с молодежкой. Пошли разговоры, дескать, рано еще Михайлову этим заниматься.
В декабре 80-го завершил-таки карьеру, лег на операцию ноги. И с февраля следующего года возглавил ленинградский СКА. Я – офицер советской армии, где еще, как не в армейском клубе,
Готовился я к тренерской доле? Признаться, готовился. В последние два года активной карьеры игрока вел конспекты, все записывал, анализировал. Отчасти столкнулся с дилеммой: вроде бы созрел для работы наставником, с другой стороны, в душе оставался еще игроком. Давая определенные упражнения своим подопечным, рассматривал их выполнение не сквозь призму тренера, а как бывший хоккеист. И не соразмерял, например, свои возможности с готовностью подшефных мне мастеров.
«Боря, ты исключительно по своим меркам оцениваешь наших ребят, – сказал откровенно мой тогдашний помощник Валентин Быстров. – Надо переосмыслить, пересмотреть некоторые взгляды, в чем-то изменить отношение к тренировочному процессу». Почти всю ночь напролет общались с Валькой. Он на многое открыл мне глаза. Действительно, собеседник был прав. Конечно, по ходу работы главным тренером ряд моментов проанализировал заново, что-то пересмотрел. Например, как и в каком тоне требовать выполнение заданий с игроков. Так, постепенно на практике осваивал непростую профессию хоккейного наставника.
Мы друг другу поверили…
Уже третий год работал со СКА, кстати, в тандеме с моим давним партнером по ЦСКА и сборной страны Володей Петровым. Он прямо, без всяких экивоков, сказал Тихонову: «Я заканчиваю играть, еду в Питер, помогать Борису».
Была как раз завершающая игра сезона именно с ЦСКА. Москвичи прилетели в Питер безусловными фаворитами, одержав очередную победу в Риге. Выиграй они у нас, повторили бы рекорд, не проиграв ни одного матча в сезоне. Мы с Володей долго размышляли, что противопоставить маститому сопернику, и остановились на закрытом варианте хоккея. Хотя, понятно, нам самим это никогда не свойственно. Во всяком случае, в бытность игроками.
Но тут совсем другое дело, уже тренерами работали. Хотелось воочию доказать свою состоятельность в качестве специалистов, наставников. Тем более в противостоянии с мощным оппонентом. Просто требовалось не зарываться, здраво оценить свои возможности. Там пятерка Ларионова, еще одна – Быкова, балда такая, что мало никому не казалось. Играть с ними в открытый хоккей, откровенно говоря, бессмысленно. Все равно, что броситься в колодец, в котором нет воды. Разобьешься насмерть.
Забили мы шайбу в первом периоде, решили, что все умеем. Раскрылись и получили в ответ, позволив сопернику сравнять счет. Перед тем как выйти на третий период, призывали своих хоккеистов «вернуться к печке», то есть к тактическому варианту, избранному на этот матч. Выстояли, перетерпели, в итоге победили – 3:2. Тем самым не позволили москвичам повторить свой же рекорд, выиграть 44 встречи кряду. Представляете себе, что это такое?!
После той памятной нам с Володей Петровым игры подошел ко мне Борис Моисеевич Шагас, в то время, образно говоря, «глаза и уши» Виктора Васильевича Тихонова. «Виктор Васильевич приглашает тебя вернуться в родные пенаты, в ЦСКА», – молвил помощник Тихонова. Здесь люди затронули тонкую струнку моей души, умело сыграли на этом. В самом деле, любил и люблю родную команду. Не мог я не отреагировать.
Назначили мне встречу в Москве, мы с Виктором Васильевичем пообщались предметно. И я перешел в ЦСКА. Заодно главный тренер дал мне задание: пригласить из СКА Гусарова и Белошейкина, на тот момент в их лице – очевидное усиление состава в преддверии подготовки к очередному сезону. Что я и выполнил. Вот история тогдашнего моего возвращения в любимый клуб, но уже в качестве тренера.