Hold Me
Шрифт:
И в тот день он оставил её наедине со своими демонами, которые на сей раз забрали женщину. Целиком.
Стук в дверь. Тяжелая рука уже уставшего мужчины повторяет попытки вытащить сына из комнаты:
— Там гости внизу, спустишься? Познакомитесь?
Дилан лежит на холодном полу, с большим интересом наблюдает, как полоска света исчезает с потолка, ведь солнце за окном садится. Время близится к вечеру, и этому факту парень рад как никогда. Рыжий котенок впивает коготки в грудь О’Брайена, растягивая ткань черной футболки, но парень не останавливает его, прислушиваясь к громкому урчанию. Мужчина топчется за дверью, он действительно переживает, но не поздно ли спохватился?
Дилан поглядывает на часы, раздраженно вздыхает, ведь стрелки двигаются довольно медленно, время идет, не спеша, а вот желание покинуть дом не заставляет себя долго ждать, но стоит потерпеть,
Кладет руки под голову. Пока остается только ждать. Громкая музыка доносится с первого этажа, заглушая разговоры и смех. О’Брайен не вставляет в уши наушники, он прикрывает глаза, в надежде проспать огромный промежуток времени, как рыжий котенок, который спокойно устраивается на его животе, выбирая удобную позу, после чего забавным образом укладывает мордочку и в ту же секунду начинает храпеть. Да, сопящий котенок.
— Засранец, — шепчет Дилан, глубоко вздохнув, и последний раз смотрит на часы, решая всё-таки попытаться уснуть.
***
От лица Эмили.
Может, я правда совсем рехнулась?
Стою напротив автомата с холодными напитками, растеряно читая названия на железных баночках разного цвета. За окнами торгового центра уже четыре утра, я прошлялась весь день, так и не заглянув домой, но никто не написал мне сообщения, чтобы узнать, где я нахожусь. Может, все так заняты? Или привыкли, что я сижу в комнате, поэтому не стали проверять? Можно предполагать довольно долго, но сейчас стоит задуматься над тем, что сегодня со мной явно что-то непонятное творится. Стою, с волнением разглядывая баночки. Кола, Спрайт. Я никогда не пила подобное, ведь это неполезно, но сейчас внимательно изучаю напитки, не зная, что выбрать. Разнообразие, верно? Украдкой оглядываюсь, изучая обстановку вокруг. Всё та же тишина, людей практически не видно, охранник умиротворенно спит на посту, а джаз играет тише, чем обычно. Набираюсь смелости, прежде чем коснуться кнопки с номером восемь, но отдергиваю руку, делая шаг в сторону, когда слышу знакомый звук, безжалостно режущий ушные перепонки. Нервно глотаю комки в горле, откашливаясь, и делаю вид, что покупаю латте, пока у автомата сбоку тормозит О’Брайен. Его на скейте слышно во всем магазине. Парень поправляет бейсболку, уверенно нажимая кнопку. Одну и ту же, постоянно. Берет колу в красной банке, после чего уезжает с миром. Начинает рыться в карманах, но ворчит, что-то пробубнив под нос, после чего расстегивает кофту, как-то жестко опустив рыжего котенка на белый пол. Я моргаю, взволнованно наблюдая за тем, как комок шерсти бродит под ногами О’Брайена, с интересом принюхиваясь к шумному автомату с напитками. И чихает. Довольно мило, так что мои губы дергаются в слабой улыбке. Котенок трясет головой, после чего почесывает лапой за ушком, края которого явно повреждены.
Я могла бы ещё долго стоять молча, наблюдая за этим созданием, но быстро подмечаю одну странность. Автомат не начинает гудеть, выдавая банку колы парню, следовательно, он сам ещё не нажал на кнопку. Поднимаю взгляд выше, резко отвернувшись и уставившись на горящие кнопки, чтобы найти ту, на которую всё время нажимаю, чтобы мне приготовили латте. О’Брайен косо смотрит на меня, вновь поправив бейсболку, после чего сует монеты, платя за свой напиток. Переступаю с ноги на ногу, бросая короткие взгляды в сторону котенка, после чего прикусываю язык, но всё равно шепчу:
— Ты не боишься, что, — делаю паузу, борясь с внутренним дискомфортом, — он убежит?
И ответ прилетает слишком быстро:
— В этом и проблема, — О’Брайен не смотрит на меня, ожидая, пока его банка свалится вниз. — Он не убегает, — звучит сердито. Я потираю холодные ладони, покачиваясь с носков на пятки:
— К-как… — откашливаюсь. Опять.
— Как его зовут? — продолжаю наблюдать за котенком, который, и вправду, не отходит от хозяина, улегшись у него в ногах.
— Засранец, — Дилан явно пускает смешок, вот только его лицо остается таким же безэмоциональным, как и прежде. Я отвожу взгляд, решая, что на этом стоит покончить с какими-то жалкими попытками узнать больше о котенке, который своей милой мордашкой может свести меня с ума, поэтому принимаюсь за покупку латте. Дилан наклоняется, взяв банку, после чего встает на скейт, открыв колу, а я не успеваю даже сунуть монеты, как понимаю, что парень отталкивается, начиная ехать, оставив котенка у автомата, который резко вскакивает на лапы, громко чихнув. Я встревожено смотрю в спину О’Брайена, который спокойно отдаляется, и тревожно реагирую, схватив котенка на руки:
—
— Да что ж такое? — моргаю, устремившись за парнем, который явно не ускоряется, словно ждет, что я принесу ему его питомца.
Это не смешно. Совсем. Нельзя вот так оставлять котенка. Что он за человек такой? О’Брайен выезжает из магазина, тут же встав ногами на землю. Берет скейт в одну руку, поправив козырек бейсболки, и оборачивается, с той же «сухостью» уставившись на меня, пока покидаю торговое строение. Несу котенка на вытянутых руках, игнорируя его укусы, и хмурю брови, сердито бубня что-то непонятное для самой себя под нос. На улице холодно. Ветер гуляет, треплет мои волосы, уносит сухую листву из-под ног, поднимая в темное ночное небо. Дилан пускает пар изо рта, когда останавливаюсь в нескольких шагах от него, протягивая котенка. И да, не ожидая от себя, начинаю ворчать:
— Смешно, по-твоему?
О’Брайен изгибает брови, жестко взяв котенка за шкирку, но я с широко распахнутыми от изумления глазами отдергиваю руки, прижав к себе рыжий комок:
— Ты что?.. — глотаю язык, дав себе моральную пощечину. Совсем сдурела, да? Вновь протягиваю котенка, который даже прекратил извиваться, ведь уже мяукает, мордочкой и всеми лапками тянется к хозяину, который так пренебрегает им. Дилан обхватывает пальцами его тельце, уложив себе на плечо, придерживает ладонью. Что-то мне подсказывает, что парень готов вот-вот съязвить, поэтому накидываю на голову капюшон, сунув руки в карманы кофты, и обхожу О’Брайена, быстро идя вперед по дороге. Ноги болят от долгой ходьбы, не нахожу сил бежать, но шаги за спиной заставляют напрячься. Дилан не встает на скейт, он идёт за спиной, действуя мне на нервы. Мог бы уже обойти и отправиться восвояси, но нет, всем необходимо насолить мне. Пытаюсь сконцентрироваться не на звуке шагов, а на шуме ветра, но вместо этого начинаю слышать тихое гудение машин со стороны дорог.
Вздыхаю.
А ведь новый день только начался.
От лица О’Брайена.
Медленно. Чего она плетется так медленно?
Засранец начинает храпеть мне на ухо, поэтому закатываю глаза, раздраженно понимая, что обе мои руки заняты, а в кармане неначатая банка колы, которую хочется полностью опустошить. Иду вслед за девушкой, и та всё время бросает на меня короткий взгляд, кое-как прибавляя шагу, но с её хромающей походкой далеко не уйдешь. В целом, я не горю желанием скорее оказаться дома и признаюсь честно, что мне нравится выводить эту особу из себя. Она не из тех, у кого всё на лице написано, но по её движениям можно понять многое. Сейчас она явно боится. Раздражена. Чувствует себя некомфортно, ведь сзади неё идет человек. Интересно, насколько хватит её терпения, если я так буду преследовать её каждый день?
Мне явно нечем заняться.
Успеваю внимательно рассмотреть асфальт под ногами и небо над головой. Оно черное. Явно затянуто тучами, значит, завтра возможен дождь. Эта мысль придает сил, поэтому ускоряюсь, чуть было не задевая плечом Хоуп, которая отшатнулась вбок от меня, как от огня. Хочу оставить её, обойти, но слышу голоса. Они громкие, но сейчас, в это время, кажутся глухими. Замедляю шаг, но не потому, что хочу дать пройти Хоуп вперед, просто внимательно разглядываю идущую по другой стороне дороги компанию парней. Они громко хохочут, что-то обсуждая с пьяным восторгом, после чего один из них грубо и довольно сильно пинает русого парня ногой, который спотыкается, но не падает. Его тут же берет в захват за шею другой, громко переговариваясь с остальными. Я вовсе торможу, приглядываясь к незнакомым парням, пока не понимаю, что именно их я видел на заднем дворе школы, вот только не могу быть уверен, хотя худой русый парень очень даже похож.
Хмурю брови, чувствуя, как в груди образуется неприятное давление. Они идут в противоположную сторону, пиная и всячески задевая одного, что не дает ответных ударов. Даже не кричит и не ругается. Тяжело вздыхаю, отвернувшись, и хочу продолжить идти. В голове вновь старая пластинка: «Не лезь. Не лезь». Но голос сознания звучит уже не так твердо, как раньше, а внутренняя усталость не скрывает той злости, с которой я приехал в этот гребаный город.
Грохот и смех. Останавливаюсь, косо взглянув на русого парня, который падает на колени, хрипло кашлянув. Проглатываю собственный вздох, прикусив до боли губу, после чего, сражаясь со своими мыслями, всё-таки прошу: