Холод пепла
Шрифт:
— Нет, продолжим, — подбодрила она его.
— Все же я предпочел бы, чтобы ты подождала меня на улице.
— Об этом не может быть и речи, мы так не договаривались. Я хочу вернуться сюда в последний раз.
— Замечательно.
Тереза хотела получить все за свои деньги. Но это так, ради красного словца, поскольку, чтобы добиться помощи Огюстена и заручиться его молчанием, она заплатила своим телом. Два раза. А третий будет тогда, когда он выполнит работу.
Они молча прошли метров двадцать, отделявшие их от здания. После того как Терезу уволили, никто не подумал забрать у нее ключи.
— Отойди в сторону, — посоветовал Огюстен. — Надо быть готовыми в любой момент смыться.
Гостиная вновь погрузилась в кромешную тьму. На ощупь молодой человек осторожно открыл бутылку, которую принес с собой. Это был быстро воспламеняющийся раствор на основе уксусной кислоты, который он украл из сарая отца. При слабом лунном свете, просачивающемся сквозь решетчатые ставни, Огюстен смочил раствором льняные шторы. Отойдя на шаг, он зажег спичку, осторожно подошел к окну и едва успел отпрыгнуть назад.
Толстые шторы вспыхнули, как факел. Пламя полностью охватило их. Комнату мгновенно залил золотистый свет. Казалось, все предметы, стоявшие там, ожили.
— А теперь сматываемся, — приказал Огюстен, хватая Терезу за руку.
Они стремительно побежали и обогнули решетку, окружавшую парк. Тереза не смогла удержаться, чтобы не бросить последний взгляд на поместье, зацепилась ногой за корень и упала. Огюстен был уже далеко впереди.
— Черт возьми, ты с ума, что ли, сошла?
Тереза быстро поднялась, но осталась стоять на месте.
— Подожди! — крикнула она. — Я хочу посмотреть…
Прорези в ставнях на первом этаже сверкали, как неопалимая купина. Тереза, прижавшись лицом к решетке, судорожно сжимала ржавые прутья. Зрелище было таким завораживающим, что она не могла отвести взгляд от здания.
— Надо уходить! — заорал Огюстен.
Молчание ночи разорвали крики, похожие на взвизгивания, к которым примешивался звон бьющейся посуды. Возможно, это под воздействием жары лопались оконные стекла.
Когда языки пламени начали вырываться из окон, на губах Терезы появилась улыбка. Она повернулась спиной к зданию и со всех ног помчалась к опушке леса.
Глава 22
«В очередной раз возобновлено дело об убийстве в Суланже
Двенадцатого марта в кладовке, примыкающей к дому, была найдена Николь Браше, безобидная пенсионерка, жившая в коммуне Суланж. Она была убита и привязана к стулу клейкой лентой. Эта трагедия вызвала широкий резонанс в небольшой коммуне Марна и ее окрестностях.
Первое время Отдел по расследованию убийств жандармерии Шалон-ан-Шампань неохотно делился информацией по этому делу. Было известно лишь о том, что предпочтение отдавалось версии об ограблении с применением насилия, закончившимся убийством. Эти кражи с угрозами в частных домах называют “домушничеством”.
Три дня назад дело приняло иной оборот. Были арестованы
Как заявил капитан Лорини из жандармерии Шалон-ан-Шампань, “обстоятельства смерти мадам Браше отличаются от обстоятельств, при которых совершались налеты на дома в этом районе”. Совокупность деталей наводит на мысль о том, что преступник или преступники хотели натолкнуть полицию на ложный след и ограбление не было главным мотивом нападения.
Расследование приняло новый оборот через несколько дней в связи с запоздалым свидетельством соседей жертвы, которые дали следователям “основополагающую” информацию. Один из свидетелей действительно видел, как в день убийства перед домом мадам Браше стояла белая машина. Капитан Лорини подтвердил, что “в данный момент эксперты проводят проверку и делают всевозможные анализы”. Прокурор Республики также не слишком словоохотлив. Он лишь отмечает, что существует несколько версий у тех, кто расследует преступление, которое сейчас рассматривается как предумышленное убийство, не имеющее прямого отношения к совершенным ранее ограблениям».
Как только ее взгляд упал на заголовок в газете, сердце бешено забилось. Она не случайно наткнулась на эту статью. После смерти Николь Браше она каждый день перелистывала утреннюю газету, следя за ходом расследования. До сих пор она была убеждена, что жандармы продолжают отрабатывать версию об ограблении. Ни одного свидетеля, ни одного подозреваемого, ни одной улики…
Но при упоминании о «белой машине» и анализах, проводимых специалистами, ею овладела паника. Свидетели, объявившиеся в последнюю минуту… Это напоминало дурной сон.
Она с трудом встала и взяла из ящика кухонного буфета коробочку с успокоительными средствами, которые прописал ей врач. Она налила воды в стакан и проглотила таблетку, пытаясь унять тревогу. Затем немного постояла, любуясь каштанами, росшими в саду. Старые пузырчатые, немного вогнутые оконные стекла слегка искажали их очертания. Через это самое окно она видела его в последний раз…
Она осталась одна. Анри ушел. Ее дорогой Анри, с которым она провела двадцать пять лучших лет своей жизни. Может, ее существование обретет смысл, когда она покинет этот огромный дом, полный воспоминаний?
Она не могла не думать о смерти этой старой женщины, которую так хотела предотвратить… И о жандармах, которые в конце концов доберутся до нее, выйдя на белую «ауди» Анри, стоявшую в гараже, в нескольких метрах отсюда… Легко ли избавиться от машины? Впрочем, что можно предпринять в ее-то возрасте? Надо было найти какое-нибудь решение. Она не могла сидеть сложа руки и ждать, когда они идентифицируют машину.
Из-за облаков на минуту выглянуло солнце. Сегодня погода будет переменчивой. Алиса сложила газету вчетверо и опустила ее на дно мусорного ведра под раковиной, словно пытаясь прогнать реальность, терпеть которую у нее больше не было сил.