Холодное лето 1402-го. Том 1
Шрифт:
Оперенные гостинцы на таком расстоянии можно было рассмотреть, только если они в тебя уже воткнулись. Ну, или повезло – и воткнулись не в тебя. Так что несколько секунд и в самом деле было ощущение, что стрелы «материализуются» прямо в воздухе.
Но маг был не склонен долго развлекать этим зрелищем окружающих.
«Рябь» еще не прекратилась, а он снова вскинул руку, выкрикнул очередную абракадабру, на его пальце сверкнуло одно из колец и – стрелкам стало разом не до «пуляния» в нас. Густой подлесок на протяжении метров тридцати в ширину как-то разом вспыхнул, и это сразу же прекратило обстрел, да и всякое желание прятаться дальше.
И надо отдать должное – враги и не думали сдаваться.
Потеряв возможность оставаться невидимыми, не меньше десятка орков покинули укрытие, чтобы попробовать силы в ближнем бою. Остальные – то ли были не склонны к таким опасным экспериментам, и бежали сейчас в противоположную сторону, то ли – доигрались – и сейчас были просто не в состоянии продолжать бой.
Сверкнул уже другой перстень на руке лиценциата, страшно громыхнуло, и мага с бегущими врагами на мгновение соединила самая настоящая молния. Троим из них – это стоило жизни, после чего в дело вмешался подоспевший Карл. Вот тут-то его длинный клинок и показал себя.
Гром гремел еще лишь однажды, но кому именно предназначалась молния – не скажу. Мне было не до того…
Да, жизнь мне спас Рох. Он же помог и прикончить единственного лично убитого враг в этом бою.
Когда я наконец-то выпрямился в седле и извлек меч, из леса как раз рванула толпа орущих, довольно уродливых, но явно опасных гадов. А стоило мне вскинуть клинок в готовности рубить, как «чернявый поганец» опять проявила свой бойцовский характер и нежелание отсиживаться.
Почувствовав каким-то образом мою готовность, он подобрался и, мгновенно распрямившись, словно взбесившийся «мерседес» протаранил самый край атакующей группы.
Двое перепуганных орков не ожидали такой подлости и поплатились за свою нерасторопность, а вот одного из нападающих – просто вызывающе удачно подставившегося под мой клинок – я рубанул. С оттягом и, что греха таить, удовольствием.
Правда, попытка использовать тяжелый прямой меч на манер сабли оказалась все-таки не очень удачной.
Нет, орку хватило, и бардовый фонтан, ударивший из смертельной раны где-то между шеей и плечом, лишь чудом не заляпал меня. Но при таком сильном размахе, да еще и вложенной в него инерции коня, клинок углубился в тело чересчур слабо. В глубине души я ожидал, что словно какой-нибудь мифический герой, развалю тварь пополам, но кажется – даже кольчугу толком не прорубил…
Когда мы с Рохом лихо развернулись прямо перед горящими кустами и собрались дальше рубить и топтать, делать это оказалось не с кем. И вот еще только что, перепуганный до дрожи, я вдруг с удивлением почувствовал …разочарование? Ну, надо же…
Самый волнительный и опьяняющий кураж в моей жизни, чуть туманил разум, бился в моих жилах и делал меня по-настоящему храбрым, но не отнимал при этом и возможности управлять своим телом. Скорее даже наоборот. В этот момент я был опасен, как никогда прежде!
О, да, я готов был схватиться с любым врагом, но в том-то и дело, что тянуло дымом, потрескивал горящий кустарник подлеска, но других врагов и правда, не было. По крайней мере, живых.
Уже намного позже я понял, что надо отдать должное – выжил я все-таки не без помощи спутников. Точнее – благодаря тому, что меня враги посчитали далеко не самым опасным и сосредоточии свои невеликие силы, но моих спутниках. И те действовали, как настоящие профессионалы.
Прямо перед самой атакой, едва мы начали пересекать открытое пространство, как Карл не поленился, и переместился в середину отряда, готовый парировать опасность как спереди, так и сзади. Просто на всякий случай. И именно эта предусмотрительность оказалась очень кстати.
* * *
Последние минуты были настолько – пусть и чисто психологически – значимы, что ощущались, как несколько часов куда более обыденной жизни. Грань между «тогда» и «сейчас» была настолько очевидна, что провести ее не составило бы никакого труда.
Вот сейчас мы скучающе двигаемся по поляне, собираясь ее всего лишь пересечь, а вот – вроде как та же самая, и в то же время совершенно другая поляна. И мы – самое главное мы – тоже сейчас далеко не прежние. И, слава богу, что короткая битва испятнала снег кровью и требухой лишь врагов!
Лишь пораженные магом лежали внешне почти не потревоженные.
Все произошло так быстро, что тела врагов не успели закоченеть, а потому они до сих пор протапливали снег, попавший на открытые участки – своими полу-звериными мордами и почти человеческими руками. Это порождало, по крайней мере, у меня, некоторые неловкие ассоциации. На секунду, например, мне даже подурнело – когда показалось – что немолодой и испещренный старыми шрамами вроде как дохлый гоблин по соседству со мной, все еще жив и …плачет.
А вот те, кому не повезло отправиться в поля Вечной охоты с «легкой руки» Карла, выглядели так, будто над ними поработал Джек-Потрошитель. Нет, я прекрасно понимал, что дело не в злобе и желании причинять боль или какой-то дополнительный «неоправданный» вред.
Просто иногда организм вот очень-очень не хочет умирать.
Ты его ткнул в грудину и собрался осчастливить кого-то еще, а он – не согласился. Пусть всего секундная заминка, но отоварили в итоге, уже тебя. Профессионал до мозга костей, Карл предпочитал бить так, чтобы последствия даже самых неудачных ударов перекрывали самое яростное вражеское желание жить. Тем более, в этом мире существовала еще и магия, да и самые настоящие «живые» мертвецы, чья сопротивляемость дырке от обычно меча, уж точно заметно превосходила человеческую…
Выжидая, пока схлынет ненужный больше адреналин, я покинул седло и принялся подчеркнуто увлеченно осматривать Роха в поисках ран. Нет, все было хорошо и конь не пострадал. Даже не заляпался, хотя снег вокруг выглядел очень «специфично».
А вот я-то, как раз «заляпаться» умудрился.
Сообразив, что на холоде с чисткой лучше не затягивать, извлек из вьюка на седле кусок мешковины, и принялся старательно оттирать кровь сначала с клинка, а затем уже и с одежды. Все пятна, кстати, были на правой стороне.