Холодные дни
Шрифт:
Но главное, почему я не мог это сделать, так это потому, что Молли запала на меня еще лет с четырнадцати. Она была влюблена в меня, или по крайней мере так думала – у меня же ответного чувства не возникло. И было бы непорядочно вот так взять и разорвать ей сердце. И я никогда, никогда не простил бы себе, если бы причинил ей боль.
– Это нормально, – она почти шептала. – Правда, нормально.
Черт, и где взять нужные слова? Я потянулся к ней, прикоснулся к ее ладони и нежно пожал. Спустя некоторое время я сказал:
– Молли, я не думаю, что это когда-либо произойдет. Но если это и случится, то ни за что не случится так. Ты заслуживаешь
Я положил обе руки на руль и продолжал вести машину. Мне нужно было кое-кого подобрать прежде, чем я объясню Красной Шапке, как я понимаю проблему кризиса со взятием заложников.
Мы прибыли в дом Карпентеров около пяти, и я припарковал «мунстермобиль» на улице. Это был единственный вызывающе яркий объект на пять миль во всех направлениях, и он вписывался в жилой район примерно так же естественно, как гусь в стаю рыб фугу. Я выключил двигатель и слушал, как он пощелкивает, остывая. На дом я не смотрел.
Я вышел из машины, захлопнул дверцу и облокотился на нее, по-прежнему не глядя на дом. Мне это было не нужно. Я его достаточно часто видел: роскошный особняк в колониальном стиле, с ухоженным ландшафтом, красивым зеленым газоном и белым штакетным забором.
Кузнечик выбралась из машины, обошла ее и встала рядом со мной.
– Папа на работе. Сэндкроулера [73] нет на месте, – заметила Молли, кивнув на подъездную дорожку, где ее мать всегда ставила семейный минивэн. – По-моему, мама собиралась днем везти Джавасов [74] на трик-о-трит [75] в Ботанический сад. Чтобы малышей не было дома.
73
Огромная гусеничная машина из «Звездных войн» Лукаса, используемая в рытье шахт.
74
Раса пигмеев (Jawas) с планеты Татуин из «Звездных войн».
75
Выпрашивание сладостей в Хэллоуин («Сладость или пакость?») Т. е. или давай сладость или сделаю пакость. (В этот день детвора набирает целые мешки конфет, печенья и прочего.)
Так Молли хотела сказать, что мне не придется сталкиваться со своей дочерью лицом к лицу прямо сейчас, и можно перестать трусить.
– Иди за ним, – сказал я. – Я подожду здесь.
– Нет проблем, – сказала она.
Молли подошла к входной двери и постучала. Примерно через две секунды после этого что-то огромное врезалось в дверь с другой стороны. Тяжелая дверь подпрыгнула в раме. От удара пыль с крыши ссыпалась на крыльцо. Молли замерла и отступила назад. Секундой позже раздался второй удар, и еще один, а потом звук когтей, яростно скребущих дверь. И снова серия ударов.
Я быстро пересек улицу и встал рядом с Молли на газоне, лицом к входной двери.
Дверь зашаталась, потом стала дергано открываться, словно открывал ее некто неуклюжий, чьи руки были чем-то заняты. Затем наружные створки входной двери распахнулись, и что-то серое, лохматое и огромное вылетело на крыльцо. Одним прыжком оно миновало крыльцо, перелетело через забор и ударило меня в грудь как стенобитное орудие.
Мой пес, Мыш, тибетской храмовой породы – псина с мощной сверхъестественной родословной, хотя он мог бы сойти за исключительно
– Ык! – завопил я, как всегда. – Мои губы коснулись собачьих! Дайте мне жидкость для полоскания рта! Принесите йоду! – Я толкнул его в грудь, покряхтел и умудрился вывернуться из-под пса и встать.
Это ни на грош не уменьшило энтузиазма Мыша. Он разразился радостным лаем такой громкости, что запустил сигнализацию на чьей-то машине в ста футах от нас. Потом он промчался по кругу, подбежал к моим ногам и снова полаял. Ритуал собачьей преданности повторялся и повторялся – с минуту, а хвостом он размахивал с такой силой, что звук напоминал рокот пролетающего вертолета: «уап-уап-уап-уап-уап».
– Хорошо, – сказал я. – Хватит. Ну будет уже, я ведь не умер или что-то в этом роде, мальчик!
Он притих, челюсти изобразили собачью улыбку, но хвост все еще мотался с такой силой, что задница ходила ходуном влево-вправо, влево-вправо. Я встал на колени и обхватил его руками. Будь я на дюйм-два короче, не думаю, что мне удалось бы это сделать. Чертов тузик огромен, и сложен как добротная бочка. Он положил подбородок мне на плечо и счастливо пыхтел, наслаждаясь объятиями.
– Да, – сказал я негромко. – Я тоже скучал по тебе, дружище. – Я кивнул в сторону особняка. – Кто-нибудь дома?
Он слегка склонил голову на сторону, и приподнял одно ухо под несколько иным углом, чем другое.
– Он говорит «нет», – сказала Молли.
Я заморгал от удивления:
– Сначала Шерлок, а теперь доктор Дулиттл?
Она слегка покраснела и выглядела смущенной.
– Это то, что я почувствовала. Мысли и эмоции собак гораздо более прямолинейны и неконфликтны, чем человеческие. Их легче слышать. Не великое дело.
Мыш подошел поприветствовать Молли, прошелся вперед и назад, потираясь о ее ноги, и едва не сбил ее. Он остановился, ласково посмотрел на девушку, размахивая хвостом и издал короткий негромкий лай.
– Пожалуйста, – сказала она и почесала его за ухом.
– Мне нужна твоя помощь, мальчик, – сказал я. – Плохие люди захватили Баттерса, Энди и Жюстину.
Мыш яростно замотал головой и чихнул.
– Мыш считает, что Энди следует запирать на ночь в гараже, пока она не научится осторожности.
– Когда мы вернем ее, то будем звать ее Подверженная-опасности-Дафна, – пообещал я Мышу. – Она даже получит за это волос. Так ты в игре, Скуб?
В ответ Мыш выскочил на улицу, посмотрел в обе стороны, пересек ее и сел у задней дверцы «мунстермобиля». Потом взглянул на меня, словно спрашивая, почему я не открываю дверцу.
– Конечно, он в игре, – улыбаясь, перевела Молли.
– Хорошо, что ты здесь, – сказал я. – А то его очень трудно понять.
Глава 37
Мы пользовались вертящейся иголкой в чаше воды как компасом, двигаясь сначала с севера на юг, чтобы провести триангуляцию местоположения наших друзей. Если говорить об отслеживающих заклинаниях, это – не самое удобное из них. Нам приходилось периодически останавливать «мунстермобиль», чтобы дать воде успокоиться – ну, ничто ведь не бывает совершенным.