Холодные шесть тысяч

Эллрой Джеймс

Такси возвращались на базу. Такси отъезжали. Такси заправлялись бензином. Таксисты глотали «колеса». Таксисты выпивали «обед». Каждый поглаживал револьвер в поясной кобуре.

Такси «Монарх». Может быть, копия такси «Тигр».

Диспетчерская. «База». Отсюда можно заниматься вымогательством. Нанять своих ребят. Такси «Монарх» как такси «Тигр» — эта безумная мысль ему страшно понравилась.

И он продолжал кататься по городу. Совершенно бездумно. Приехал в западный Вегас. Проверил пустующий участок земли.

Трейлер

оставался на месте. Краска совсем облупилась. Обшивка потрескалась. Металлические детали совсем проржавели.

Мимо пробежал парнишка. Пит задобрил его. Тот сказал пару слов.

От трейлера стало вонять. Что-то здесь было не так. Кто-то явно сдох там внутри. Тот придурок поджег трейлер. Вонять перестало. Копы не приезжали. Пожарники тоже. Но труп явно все еще там.

Парнишка смылся. Пит обозрел трейлер. Поднялся ветерок. Трейлер затрещал. Посыпались хлопья растрескавшейся краски.

Пит снова принялся ездить по городу, убивая время. Наконец повернул на юг. Туда, где жил Дуэйн Хинтон.

Припарковал машину. Поднялся на этаж. Постучал в дверь. Достал один из добытых Уэйном фотоснимков.

На снимке была жирная шлюха. Связанная и с кляпом во рту — маленьким бейсбольным мячом.

Хинтон открыл дверь. Пит сунул снимок ему под нос. Хинтон отшатнулся. Пит схватил его за волосы. Поднял колено. О которое сломал ему нос.

Хинтон рухнул на пол. Хрустнула кость. Треснул хрящ.

Пит объявил: «Будешь голосовать, как велю я. Шлюх больше не трогай. И пальцем, понял? Не убивай шлюх, а иначе ТЕБЯ УБЬЮ Я».

Хинтон попытался говорить. Хинтон подавился. И прокусил себе язык.

36.

(Литтл-Рок, 8 февраля 1964 года)

Преданная жена. Учительница. Любящая дочь.

Священник проводил церемонию. Гроб стоял наготове. Кладбище Лейксайд — дешевые похороны: белые отдельно, черные отдельно.

Семейство Спраул было в черном. Дженис тоже. Уэйн-старший — в синем. Спраулы стояли поодаль, Уэйн — в одиночестве. Папаша Спраул не спускал с него глаз.

Солдатик. Северянин. Ей было всего семнадцать. Ты добился ее. Она убила твоего ребенка. Это ты ее заставил.

Богородице Дево, радуйся. Благословенна ты в женах.

Служба оказалась короткой. Гроб — дешевым. Участок — тоже. Семейство Тедроу лишь доставило родственникам тело. Больше им ничего сделать не дали.

Линетт презирала христианство. Линетт любила кинозвезд и Джона Кеннеди.

Рядом околачивался шофер. Негр. Высокий — как Уэнделл Дерфи.

Перед службой священник докопался до Уэйна. Сказал ему пару слов.

— Я знаю, каково тебе сейчас. Знаю, кого ты потерял. Я понимаю.

Уэйн сказал вслух:

— Я убью Уэнделла Дерфи.

Воля Божья. Иды судьбы. Погибла во цвете лет.

По соседству

с кладбищем располагалась средняя школа. Там он познакомился с Линетт. Солдаты и местный сброд. Напуганные негритянские детишки.

Шофер все еще стоял там. Подпиливал ногти. На шофере была сетка для волос. Волосы у него были почти такие же, как у Дерфи. И кожа такого же цвета. И такое же худощавое, как у Дерфи, сложение.

Уэйн пристально смотрел на него. Мысленно подкрасил ему волосы. И кожу. И превратил его в Уэнделла Д.

Священник проводил церемонию. Спраулы плакали. Семейство Тедроу стояло спокойно. Шофер любовно полировал ногти.

Уэйн наблюдал за ним.

Сжег ему лицо. Вышиб зубы. И затолкал в глотку героин.

37.

(Лас-Вегас, 9 февраля 1964 года)

Комната для подсчета выручки в одном из казино.

Деньги — ведерки с монетами и набитые доверху корзины. К стене на шарнире прикреплена камера слежения.

Вы в гостях у Мо Далица.

Счетоводы разошлись по домам. Так что камеру давно отключили. Кипы денег ему по пояс. Литтел расчихался — от банкнот воняло краской, а от монет исходил неприятный металлический запах.

Мо сказал:

— На самом деле все просто. Счетоводы в сговоре с теми, кто управляет камерой. Она раз — и ломается, якобы случайно, так что счетоводы попросту берут, сколько им надо, и считают выручку заново. Для этого не обязательно заканчивать колледж.

Плетеные корзины — как в прачечной — по сорок штук баксов в каждой.

Мо сунул руку в одну из них. И вытащил десять тысяч сотенными банкнотами.

— На, держи — на твоих правозащитников. Как там ихний девиз: «Мы преодолеем»?

Литтел схватил деньги. Затолкал их в дипломат.

— Нелегальные доходы, говорите? Интересно.

— Не только тебе. Некоторым федеральным ведомствам тоже.

— Вам нужны курьеры?

Мо ответил:

— Нет. Мы используем исключительно гражданских. Добропорядочных обывателей, которым случилось задолжать маркеру. Они и занимаются перевозкой этих денег, и заодно выплачивают долги — экономия на транспорте семь с половиной процентов.

Литтел расстегнул манжеты:

— Я подумывал о мормонах мистера Хьюза или еще каких-нибудь верных людях — за пятнадцать процентов.

Мо покачал головой:

— Лучшее — враг хорошего, тем не менее я тебя выслушаю.

Литтел чихнул. Мо протянул ему бумажный платочек. Литтел высморкался.

— Вы собираетесь продать мистеру Хьюзу отели. Он захочет, чтобы ими управляли его доверенные или просто какие-нибудь мормоны. А вам надо, чтобы ими управляли ваши люди, — так что необходим компромисс. И потом, вы ведь не прочь расширить масштаб операций с нелегальными доходами?