Холодный огонь
Шрифт:
— Давно он у вас?
— Кто?
— Рейден. Он сказал, пять лет. Верно?
— Может быть, — рассеянно отозвался Лонгсдейл, достал маленькую лупу из чехла и принялся изучать какую–то улику, прикрепленную к делу.
— Вы ему доверяете?
— Кому?
Бреннон взял паузу, чтобы подышать. Он всегда считал себя терпеливым человеком, но Лонгсдейл мог за считанные минуты довести до припадков даже святого. К счастью, в дверь постучали, и в комнатку сунулся дежурный.
— Сэр, вы заняты?
— В чем дело?
— Опознали вторую жертву.
— Кит Маккарти, — Бреннон положил на стол шефа папку. — Одинокий старик шестидесяти восьми лет. Ранее был врачом. Сдавал дом на Корнахт–стрит. Его хватились жильцы, семья судебного пристава Эллиота Хьюза. Когда Маккарти не явился за квартплатой, они забеспокоились, стали искать его родичей и в конце концов заявили в полицию.
— Корнахт–стрит… что эта тварь делала так далеко от озера?
— Питалась, — мягко сказал Лонгсдейл. Шеф полиции метнул в него грозный взор.
— Как вчера?
— Это было очень глупо, — признал консультант. — С вашей стороны.
Бройд побагровел. Бреннон кашлянул, но Лонгсдейл презрел намеки:
— Мне пришлось охранять вас вместо того, чтобы преследовать нежить, а заодно следить, чтобы вы не вышли из дома.
— По–вашему, мы малые дети?! — громыхнул Бройд.
— Вы думаете, она бы вернулась нас добить? — спросил Натан, стремясь разрядить обстановку.
— Нет. Вряд ли.
— Тогда какого черта!..
— А почему вы считаете, — меланхолично осведомился консультант, — что это единственная нежить в городе?
Бройд шлепнулся в кресло, как мешок с картошкой.
— Так их что, много?!
— Нет, именно эта — одна. Но есть множество других существ, нуждающихся в жизненной силе, крови или плоти.
Шеф полиции ослабил галстук и пробормотал:
— Понятия не имею, что меня больше шокирует. Наверное, мысль о том, что для кого–то весь город — это сервированный к обеду стол.
Он нашарил в ящике флягу с виски, стаканчик и налил. Пока начальство вкушало односолодовый нектар, Бреннон вернулся к тому, что его занимало:
— Почему оно стаскивает тела к озеру? Вы говорили, оно питается жизненной силой человека. Ну, допустим, оно поело, зачем уносить труп с собой?
Лонгсдейл на миг задумался, почесывая загривок пса.
— Может быть, оно собирает их как трофеи. Хотя, скорее всего, таким образом оно освежает свою память. Все тела были вморожены в лед лицом вниз, так что оно могло смотреть на них.
Бреннон нахмурился.
— То есть мало того, что эта ваша нежить ест людей, она еще и следит за тем, кого съела? Диету, что ли, соблюдает?
Бройд поперхнулся виски. Пес с интересом обнюхал пролитый на пол напиток богов.
— Боже мой, — прошептал комиссар, потрясенный своим же озарением, — она же ищет того, кто превратил ее в нежить! Это не трофеи. Она пытается его вспомнить.
Часть 4
Бреннон разложил карту на столе и сердито втыкал в нее цветные булавки. Лонгсдейл не без интереса следил за его действиями, и комиссара не покидало ощущение, что консультант наблюдает за ним как нянька — за слабоумным ребенком. Пес положил морду на стол и тоже наблюдал, и к животному Натан испытывал больше симпатии.
Картина не складывалась. Синие булавки обозначали места, где нашли тела — полукругом на озере Уир, в 12–16 ярдах от берега. Красные булавки указывали на места, где жертвы жили. Зеленые комиссар по памяти воткнул туда, где оба раза встретил нежить. Итог не утешал.
— Оно шляется по всему городу, — мрачно сообщил Бреннон псу. — Без всякой системы. Мерфи, Маккарти и отец Тайн принадлежали к разным кругам общества и едва ли могли пересечься где–то, кроме собора. Но по ночам там мог ошиваться разве что поп, так что…
— Вы нашли Библию? — спросил консультант. Раздражение Натана ослабло. Иногда Лонгсдейл был способен и к разумным вещам.
— Пока нет. Но я отправил на поиски всех, кого мог. Наша единственная зацепка — это место, где нашли Библию. Там оно и напало. Возможно, тогда нам удастся выяснить, где же жертвы могли пересечься. Найти отправную точку.
Лонгсдейл промолчал. Склонил голову набок и принялся бессистемно водить пальцем по карте. Здоровяк следил за его движением с нарастающим интересом.
— Какой путь проходит ребенок от рождения до смерти? — вопросил консультант. Бреннон чуть не приколол палец булавкой к собору.
— Что вы порете?
Пес поднял морду и уставился в лицо Лонгсдейла.
— Рождение, — меланхолично продолжал тот, — где–нибудь в подвале, с помощью пьяной повитухи. Крещение — тайком, под осуждающим взглядом священника. И смерть — чаще всего в ближайшей реке. Или озере.
Натан тяжело оперся кулаками о карту. Следы на снегу принадлежали ребенку.
— Разве дети не рожlаются безгрешными?
— Дело в смерти, а не в безгрешности.
Натан прочертил извилистый путь по красным булавкам. Смерть в озере — крещение в соборе — место рождения? Допустим, отец Тайн крестил ребенка, а Маккарти мог иметь какое–то отношение к родам как бывший врач. Но при чем тут пивовар Мерфи? Ребенок родился в его доме? Зачат там?
— Кто же тогда четвертый? — спохватился Натан. — Отец ребенка? Или это Мерфи?
Консультант покачал головой.
— Нет, — пробормотал Бреннон. — Но тогда кто?