Холодный ветер, тёплый ветер (авторский сборник)
Шрифт:
— Ясно, готовы, сэр! — подхватил мистер Крупнейший грейпфрут из долины Сан-Фернандо за 1956 год.
— Оркестр готов?
Оркестранты вскинули трубы, точно ружья на изготовку.
— Так точно!
Ракеты приземлились.
— Давайте!
Оркестр грянул марш "Я иду к тебе, Калифорния" и сыграл его десять раз подряд.
С двенадцати до часу дня мэр говорил речь, простирая руки к безмолвным, недоверчивым ракетам.
В час пятнадцать герметические люки ракет открылись.
Оркестр
Эттил и еще полсотни марсиан с оружием наготове спрыгнули наземь.
Мэр выбежал вперед, в руках у него были ключи от Земли.
Оркестр заиграл "Приходит в город Санта-Клаус", и певческая капелла, нарочно для этого случая доставленная с Лонг Бич, запела на этот мотив новые слова о том, как "приходят в город марсиане".
Видя, что все вокруг безоружны, марсиане поуспокоились, но огнестрелы не убирали.
С часу тридцати до двух пятнадцати мэр повторял свою речь специально для марсиан.
В два тридцать мисс Америка 1940 вызвалась перецеловать всех марсиан, если только они станут в ряд.
В два часа тридцать минут и десять секунд оркестр заиграл "Здравствуйте, здравствуйте, как поживаете", чтобы замять неловкость, возникшую по вине мисс Америки.
В два тридцать пять мистер Крупнейший грейпфрут преподнес в дар марсианам двухтонный грузовик с плодами своих садов.
В два тридцать семь мэр роздал всем марсианам бесплатные билеты в театры «Элита» и «Маджестик», при этом он произнес речь, которая длилась до начала четвертого.
Заиграл оркестр, и пятьдесят тысяч человек запели "Все они славные парни".
В четыре часа торжество закончилось.
Эттил уселся в тени ракеты, с ним были двое его товарищей.
— Так вот она. Земля!
— А я считаю, всю эту дрянь надо перебить, — заявил один марсианин. — Не верю я землянам. Что-то они замышляют. Ну, с чего они так уж нам радуются? — Он поднял картонную коробку, в ней что-то шуршало. — Что это они мне сунули? Говорят, образчик. — Он прочел надпись на этикетке: — "БЛЕСК. Новейшая Мыльная Стружка".
Вокруг сновала толпа, земляне и марсиане вперемешку, точно на карнавале. Стоял немолчный говор, радушные хозяева пробовали на ощупь обшивку ракет, засыпали гостей вопросами.
Эттил словно окоченел. Его пуще прежнего била дрожь.
— Неужели вы не чувствуете? — шепнул он. — Тут таится что-то недоброе, противоестественное. Нам не миновать беды. Все это неспроста. Какое-то ужасное вероломство. Я знаю, они готовят нам худое.
— А я говорю, их надо перебить всех до единого!
— Как же убивать тех, кто называет себя другом и приятелем? — спросил второй марсианин.
Эттил покачал головой
— Они не притворяются. И все-таки у меня такое чувство, будто нас бросили в чан с кислотой и мы растворяемся, превращаемся
Оркестр сыграл "Выкатим бочонок". Компания "Пиво Хейгенбека" (город Фресно, штат Калифорния) угощала всех даровым пивом.
Марсиан начало тошнить.
Их неудержимо рвало. Даровое угощение фонтанами извергалось обратно.
Давясь и отплевываясь, Эттил сидел в тени платана.
— Это заговор… гнусный заговор… — стонал он и судорожно хватался за живот.
— Что вы такое съели? — над ним стоял Военный наставник.
— Что-то непонятное, — простонал Эттил. — У них это называется "кукурузные хлопья".
— А еще?
— Еще какой-то ломоть мяса с булкой, и пил какую-то желтую жидкость из бочки со льдом, и ел какую-то рыбу, и штуку, которую они называют «пирожное», — вздохнул Эттил, веки его вздрагивали.
Со всех сторон раздавались стоны завоевателей-марсиан.
— Перебить подлых предателей! — слабым голосом выкрикнул кто-то.
— Спокойнее, — остановил Наставник — Это просто гостеприимство. Они переусердствовали. Вставайте, воины. Идем в город. Надо разместить повсюду небольшие гарнизоны, так будет вернее. Остальные ракеты приземляются в других городах. Пора браться за дело.
Солдаты кое-как поднялись на ноги и растерянно хлопали глазами.
— Вперед шагом… марш!
Раз, два, три, четыре! Раз, два, три, четыре!
Городок, весь белый, дремал, окутанный мерцающим зноем. Все раскалилось — столбы, бетон, металл, полотняные навесы, крыши, толь — все дышало жаром.
Мерный шаг марсиан гулко отдавался на улицах.
— Осторожней! — вполголоса предупредил Наставник.
Они проходили мимо салона красоты.
Внутри украдкой хихикнули.
— Смотрите!
Из окна выглянула медно-рыжая голова и тотчас скрылась, будто кукла в театре марионеток. Блеснул в замочной скважине голубой глаз.
— Заговор, — шептал Эттил. — Так и знайте, это заговор!
В жарком воздухе тянуло духами из вентиляторов, что бешено кружились в пещерах, где под электрическими колпаками, точно какие-то морские дива, сидели женщины — волосы их закручивались неистовыми вихрями или вздымались, будто горные вершины; глаза то пронизывали, то стекленели, смотрели и тупо и хитро; накрашенные рты алели как неоновые трубки. Крутились вентиляторы, запах духов истекал в неподвижный знойный воздух, вползал в зеленые кроны деревьев, исподтишка окутывал изумленных марсиан.