Хорал забвения
Шрифт:
— Кто вы? Кто?
На несколько секунд воцарилась тишина, потом голос продолжал, уже заметно тише:
— Маза сед море кай руп антрос. Странно, меня разрушают, чтобы построить человеческий дом. Почему такая несправедливость? Впрочем, все деревья умирают. И след исчезнет, и голос замрет…
Голос действительно замер. И хотя в ту ночь было тихо и спокойно, Майкл так и не уснул.
Глава шестая
К тому времени, когда на рассвете повсюду выпала роса, Майкл остыл почти как камень, на котором сидел. Черное небо стало серым, по склону холма и над рекой полз легкий туман. Узкие белесые полосы длиной в четыре-пять футов прорезали его с тихим шипением. Но Майкл слишком озяб, чтобы обращать на это внимание.
С трудом повернув окоченевшую шею, он заметил, что бревна уже не стоят вокруг. В какой-то момент среди ночи они распались на аккуратные штабеля ровных досок и брусков. Возле каждого штабеля отдельной кучкой лежала кора.
Майклу это не понравилось. Он ждал, как ящерица, когда взойдет солнце и разогреет ему кровь. За ночь он ничего нового не надумал — провел ее в тупом оцепенении и только лишний раз убедился, что ему здесь не место.
На востоке, над вершиной зеленого холма, показался алый край солнечного диска. Не раздумывая, Майкл встал на камень и развел руки, чтобы поймать первые теплые лучи. Все кости болели, ноги не слушались, но он сохранял равновесие. Одежда вымокла от росы.
В хижине было тихо и темно, как и в городе. Однако через несколько минут, когда Майкл уже ощутил тепло нового дня, Полугород начал пробуждаться. Над каменными и кирпичными домами закурились дымки.
Тихо напевал незнакомый женский голос. Сначала Майкл не обратил внимания, поскольку весь сосредоточился на поглощении тепла. Но голос приближался. Майкл повернул голову и увидел молодую женщину, очевидно, из гибридов, — она босиком переходила по камням ручей. Она носила короткие, до колен, штаны и куртку со шнуровкой. У нее были черные как смоль волосы (нетипично, подумал Майкл), но лицо несомненно имело сидхийские черты: удлиненное, с выдающимися скулами и узким прямым носом. Она несла четыре ведра, прикрытые сукном, по два в каждой руке. По пути к хижине Журавлих девушка взглянула на Майкла и поприветствовала его:
— Хой.
— Здравствуйте, — ответил Майкл.
Девушка остановилась перед дверью, та приотворилась, высунулась длиннопалая рука, взяла два ведра, исчезла, снова появилась и забрала остальные ведра. Дверь затворилась, и девушка пустилась в обратный путь. Вдруг она остановилась, искоса посмотрела на Майкла и направилась к нему.
— О, Боже! — пробормотал Майкл. К тому времени его оцепенение под влиянием тепла сменилось дрожью. Он ужасно хотел помочиться и не имел ни малейшего желания беседовать с кем бы то ни было, а тем более с женщиной-гибридом.
— Ты человек. — Она остановилась в нескольких шагах от валунов. — Но тебе дали лес.
Майкл кивнул, застонав про себя.
— Говоришь по-английски, — продолжала она. — И пришел из дома Изомага. Об этом уже весь Полугород знает.
Он опять кивнул. Помимо холода и другого неприятного ощущения, его одолевала робость. У девушки был удивительно красивый голос. Майкл подумал, что все равно придется привыкать к голосам сидхов и гибридов.
— Скоро потеплеет. — Она зашагала к реке. — Если будет сегодня время, приходи в город, я дам карточку на молоко и сыр. Есть ведь всем нужно. Спроси Элевт.
— Я приду, — пообещал Майкл срывающимся голосом.
Когда девушка перебралась на другую сторону, он слез с камня, отошел немного в сторону и опустился на колени, чтобы скрыть свое занятие от чужих глаз. Он себе казался чуть ли не домашним животным, питомцем гибридов.
Дверь хижины отворилась, и на пороге появилась Журавлиха со свертком в руках. Спарт мрачно посмотрела на Майкла и развернула сверток. Выпорхнули крошечные птички, облетели дом и устремились к северу. Не проронив ни слова, Спарт вернулась в хижину и затворила дверь.
Помассировав ноги, Майкл с сомнением оглядел свой строительный материал. Он взял в руки кусок коры и обнаружил, что ее можно разорвать на тонкие и прочные полоски, вроде ремней. Но как из всего этого построить дом? Майкл нахмурился. Не хватало инструментов: пилы, ножа и, конечно, гвоздей.
Даже чисто теоретические размышления на эту тему упирались в один резонный вопрос: что толку строить дом там, где не собираешься жить?
— У тебя впереди длинный путь.
Перед ним стояла Нэр. Глаза у нее были большие, как у совы, но подвижные. Достающие до колен рыжие с сединой волосы сияли на солнце.
— Теперь у тебя есть лес, что же ты собираешься с ним делать?
— Мне нужны инструменты.
— Не думаю. Известно ли тебе, что означает этот дар? — Она указала на доски.
Он немного подумал.
— Обычно людям достается немного.
— Людям достаются крохи. Даже гибриды не всегда могут получить лес. Лучшую древесину сидхи забирают себе, будто и не помнят о своих собратьях.
— Не понимаю.
— Сидхи могут жить вечно, но если они погибают в бою или от какой-нибудь другой напасти, арборалы вселяют их в деревья. Там они живут, пока не возжаждут забвения. Арборалы делают свое дело, и мы получаем лес.
— Я слышал ночью голос.
Нэр кивнула, нагнулась, взяла доску и протянула Майклу. Длинный палец нажал на край, из доски выдвинулся шип.
— Щупай и нажимай. Соображай, как все это соединить. Сидх, который жил в дереве, подготовил его к строительству дома. Соображай. Маза.
— За один день?
— До завтра еще полно времени.
Нэр подошла к ручью и нырнула, точно выдра. Напрасно Майкл дожидался, когда она появится на поверхности.
Следующие два-три часа, стараясь не замечать голода, он брал по очереди доски и бруски, ощупывал и ковырял, пока не находил легко вынимаемые шипы. Сначала он отбрасывал их, но, поразмыслив, решил собирать в отдельную кучку.
Очевидно, некоторые шипы изначально находились в торцах бревен. Это напомнило Майклу деревянную головоломку из детства, только тут задача была посложнее. К тому времени, когда солнце поднялось высоко, удалось соединить две доски с бруском. Правда, он понятия не имел, что делать дальше, не знал даже, как должен выглядеть его будущий дом.
Журавлиха с татуировкой и мелодичным голосом — Спарт — вышла из хижины и подала Майклу деревянную миску, в которой он обнаружил жидкую кашицу, кусочек яблока и немного разбавленного молока. Он безропотно принялся за еду. Журавлиха наблюдала за ним, то и дело подергивая ногой, и когда он поел, забрала миску.