Хорал забвения
Шрифт:
— Как стул, — повторила Кум. И снова толчок, и снова, но Майкл устоял.
У Майкла пылали щеки, челюсти были стиснуты до боли в суставах. Но при этом он ощущал удивительный покой. Так продолжалось около часа, пока Майкл не научился сохранять равновесие, с какой бы стороны ни нападала Кум.
Пламя факелов постепенно слабело.
— Уши, — объявила Кум.
Нэр и Спарт погасили факелы. Звезды прятались за облаками. Лишь оранжевое сияние из окон хижины освещало берег. Майкл никого не видел. Он прислушивался к шагам, пытаясь определить, сколько вокруг него Журавлих. Чья-то рука резко толкнула в спину, Майкл упал на колено, но быстро поднялся.
— Уши, — снова произнесла Кум.
Майкл услышал шаги поблизости и инстинктивно метнулся в противоположном направлении. Все же он получил удар, но сохранил равновесие.
Прошел еще час, Майкл уже с трудом держался на ногах, болели плечи. Некоторое время он топтался на месте, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, пока не сообразил, что шаги больше не слышны. Он остался в темноте один, Журавлихи вернулись в хижину.
Кое-как Майкл нашел свое жилище и повалился в углу на земляной пол. Сон не шел. Потирая руки и плечи, Майкл вспоминал занятия в школьном спортзале, к которым всегда относился с прохладцей. Он не был слабаком и неженкой, он довольно хорошо бегал и не мог пожаловаться на телосложение. Просто гимнастика его не интересовала, а тренеры редко возятся с теми, в ком не видят будущих чемпионов.
Но здесь все обстоит иначе. Что бы он ни думал о своем предназначении, как бы ни жалел себя, завтра ему придется бегать до упаду. Тут уж никуда не денешься. Протестовать, жаловаться — бесполезно.
После встречи с Элионсом Майкл вполне сознавал, сколь зыбка под ним почва. Что ж, он еще дешево отделался.
Сидхи не носят мечей, — сказала Спарт Майклу.
Они сидели на земле, скрестив ноги, лицом к лицу.
— Но у Элионса пика…
— Это Фитиль. Только для людей он — оружие.
Майкл кивнул и отвел взгляд, пытаясь сообразить, что кроется за этой фразой. Спарт глубоко вздохнула и наклонилась к нему.
— Ты, кажется, хочешь спросить, зачем Элионсу Фитиль?
— Чтобы кому-нибудь зафитилить? — пошутил Майкл.
Спарт выпрямила спину, прищурила и без того узкие глаза.
— Ладно, — сдался Майкл. — Так зачем ему Фитиль?
— Это символ ранга. Он означает, что у Элионса достаточно власти и силы, чтобы охранять Проклятую долину и Земли Пакта и следить за соблюдением договора между сидхами и Изомагом.
— Почему же он меня поранил этим Фитилем?
— Элионс, как и многие сидхи, ненавидит людей.
— Вы тоже нас не любите?
— Т’ал антрос. — Она ткнула себя пальцем в грудь. — Я наполовину человек.
— А почему сидхи не носят мечи?
— Они им не нужны. Воин-сидх грозен и без оружия. К тому же тут речь идет о чести. Для сидха смерть — это конец, после нее нет ничего. Правда, арборалы вселяют душу погибшего в дерево, но лишь на сравнительно короткий срок. Поэтому у сидхов есть неписаный закон. Сражаясь друг с другом, они могут полагаться только на свои мастерство и могущество, то есть на магию и силу воли.
— Я тоже буду учиться магии?
Спарт отрицательно покачала головой.
— Ни один человек не овладеет волшебством сидхов. Учись избегать встречи с ними, учись быть незначительным, незаметным. Не надейся победить сидха. Сами они считают, что сражаться с людьми унизительно, недостойно их великого могущества. Вот и пользуйся, это твой единственный шанс. Если все же не убережешься, — она хлопнула ладонью по земле, — то просто умрешь. Для людей в Царстве смерть — обычное дело, как для сидхов — в других местах. Так что старайся не сердить воинов.
— Я не понимаю…
— Поймешь со временем. А теперь отправляйся в Полугород и выполни наше поручение. Принеси зерна, и еще тебе нужно…
— Знаю. Попросить продуктов для себя.
Спарт взглянула на него, на несколько секунд закрыла глаза и удалилась.
Покой Полугорода был вполне под стать унылому пасмурному утру. Майкл улыбался и кивал встречным гибридам, но они не отвечали на приветствия, он уже не вызывал любопытство. Жители напоминали призраков, поглощенных неведомыми заботами. Лишь немногие женщины казались жизнерадостными.
В центре Полугорода Майкл свернул с главной улицы в кривой переулок. Базар состоял из дома (по-каскарски кэрсидх; обычно это слово произносилось огрубленно «керши»), полусферической формы, как большинство здешних строений, и крытого двора; последний занимал вдвое больше места, чем дом. Во дворе стояли лотки с товарами: в одном углу — снедь, в другом — сосуды с напитками (бутылки подозрительно напоминали те, что хранились в подвале у Брекера), в третьем — незатейливая одежда. Посреди двора за конторкой восседало начальство — управляющий базаром.
Спарт сказала, что его зовут Лирг. Дочь Лирга, Элевт, приносила молоко в хижину Журавлих. Управляющий никогда не брал денег — сидхи их презирали, хотя в Царстве ходили легенды о несметных сокровищах, — но внимательно следил за товарообменом в Полугороде. Судя по всему, здешняя экономика основывалась на общественных работах и распределении благ по потребности, нечто вроде примитивного коммунизма, о котором Майкл слышал на уроках мистера Вагнера. Продукты и другие необходимые товары возили через Проклятую долину. Когда Майкл подходил к базару, три большие повозки, запряженные парами сидхийских лошадей, подкатили с противоположной стороны площади.
Повозки были тяжело нагружены. На передней с равнодушным видом сидел возница — сидх высокого роста, в переливчатом наряде, как у Элионса, только без доспехов. От повозок и лошадей, взмыленных, как после долгой гонки, исходило своеобразное золотистое сияние. Оно вскоре угасло, но остался резкий сладковатый запах. Лирг вышел из-за конторки и принялся командовать разгрузкой. Возница откинул борта телег, и несколько прохожих энергично взялись помогать. Разговаривали мало. Товары относили под навес в четвертом углу двора или укладывали прямо на базарные прилавки. Никто не разглядывал новые товары, они нисколько не отличались от прежних. Очевидно, здесь придавали значение лишь непрерывности снабжения, а не разнообразию ассортимента.