Хороший мальчик. Строптивая девочка
Шрифт:
— Хорошо, — послушно киваю головой. — Как Настя?
— Неплохо. Мы сегодня были с ней на УЗИ. Одиннадцать недель. Ребёнок развивается в соответствии со всеми нормами.
Замираю у двери в раздевалку, с силой сжимая дверную ручку.
– Поздравляю. Я очень рада за тебя… Вас, — и я, правда, рада. Очень рада… буду, только вот немного разберусь со своими чувствами, и сразу же радоваться начну.
И пока Стас не успел сказать что-нибудь ещё, скрываюсь в раздевалке. Он появляется не сразу. Закрывает дверь и опирается на неё спиной, словно отрезая мне все пути к отступлению. А мне, впрочем, всё равно.
— Знаешь, я, наверное, всегда буду любить Настю, — спокойно начинает он. — В благодарность за наше прошлое, за то, что было между нами, за нашего с ней ребёнка…
Он берёт краткую паузу, видимо ожидая от меня хоть какой-то реакции, но у меня её нет. Одна лишь тупая мысль о том, как же я устала. А ещё я спать хочу. Вот прямо сейчас.
— Вер?
Ах да, я стою, не шевелясь, и, не моргая, смотрю в глубину своего шкафчика. Наверное, выглядит жутко. Трясу головой, пытаясь хоть как-то выйти из транса.
— Что?
— Скажи хоть что-нибудь?
— Поздравляю вас, это круто, — тараторю я, стягивая с себя футболку. Надо шевелиться, надо двигаться, чтобы совсем не выпасть из реальности.
— Что именно?
— Что вы с Настей, видимо, пришли к согласию.
— Пришли, — соглашается со мной Стас, при этом жадно впиваясь в меня своим потемневшим взглядом. Меня так и подмывает усмехнуться, но пока что ещё не время.
— И на что тебе ради этого пришлось пойти? — зачем-то уточняю я, расстёгивая пуговицу своих рабочих джинсов.
— На сделку. С совестью. У нас с Настей был долгий и тяжёлый разговор. Мы с ней понаделали много ошибок. По большей части я. Но решать нам, так или иначе, придётся их вместе.
Я слегка наклоняюсь, начиная стягивать с себя штаны.
— А у вас другого выхода нет. Вы же теперь с ней родителями будете.
— Будем, — в очередной раз соглашается он со мной.
Я тоже не спорю, а что тут спорить то? Убираю снятую одежду в шкаф.
— Слушай, ты можешь перестать?! — вдруг требует он. За что тут же получает мой недовольный взгляд.
— Только после тебя.
— Что именно? — удивляется он.
— После того как ты перестанешь ломать свою комедию, я перестану паясничать.
Выпрямляюсь, упирая руки в бока, и с упрёком смотрю на него. Правда, тот факт, что стою я в одном нижнем белье, значительно уменьшает степень моей грозности, но ничего, взгляд должен всё компенсировать.
— Какую комедию? — запускает он свою пятерню в волосы и ерошит их.
— Такую. Слушай, ты действительно не можешь просто прийти и сказать? Что, мол, так и так, я поговорил с Настей, мы решили с ней всё что могли, теперь у нас будет ребёнок, за что я ей очень благодарен. А ты Вера, давай, резче одевайся и поехали уже домой. Потому что вижу, что ты устала, хочешь есть, спать и что-нибудь ещё. И, вообще, я люблю тебя, но я настолько наглая скотина, уверенная в себе, что мне до безумия нравится тебя провоцировать и смотреть, как ты страдаешь.
Чернов заливается смехом и, наконец-то, отходит от двери, в пару шагов преодолевая расстояние между нами.
— Как догадалась?
— Ты говорил про прошлое, — пожимаю я плечами. Боже, ну и угораздило же меня связаться…
Я ещё только думаю,
— Вер, — шепчет он мне в губы. — Я люблю тебя. Слышишь?
— Знаю, — совсем тихо бурчу я под нос. Он проводит пальцем по моей нижней губе, отчего мой рот слегка приоткрывается.
— И это всё? — никак не унимается он.
— Будешь так нелепо себя вести, точно будет всё.
— А нелепо это как?
— Так. Целуй давай.
— А…
— Целуй, говорю!
И он целует. Медленно и осторожно, забирая вместе с прикосновениями и касаниями всё напряжение сегодняшнего дня. А я ведь почти клюнула. Спасибо, что хоть верить меня заранее научил…
Эпилог 1
Гостей было "немного". Всего лишь человек 150–200 самых родных и близких. По крайней мере, по столичным меркам мероприятие считалось вполне скромным.
Я старалась держаться в стороне, напрягаясь от любопытных взглядов, которые то и дело бросали в мою сторону. За два с половиной года музыкально-богемная тусовка почти забыла о моей скромной персоне, а тут я, живая, цветущая и несторчавшаяся (что было вполне распространённым явлением среди творческой молодёжи). Впрочем, это было не главным, как и моя фиолетовая голова. Ведь, сегодня не только родители вступали в официальный брак, но и я в глазах общественности меняла свой статус, превращаясь из приблудной дочери в законную. Мало кого волновало, что отец признал меня ещё при рождении. Так что для сплетен причин хватало. И меня это бесило.
Сидела на стуле и дулась, а Стас успокаивающе гладил меня по спине.
— Забей.
— Пытаюсь.
— Значит, плохо пытаешься. У тебя даже зубы от недовольства скрипят, — со знанием дела замечает он. Тоже мне специалист по моим настроениям нашёлся.
За это он получает порцию моей строптивости.
— Чернов, отвали, ты мне страдать мешаешь.
Стас лишь усмехается и утыкается носом мне за ухо, тем самым запуская волны мурашек по моему телу. Интересно, это когда-нибудь прекратится? Сможем ли мы когда-нибудь перестать впадать в экстаз только от одних прикосновений? Появится ли у нас когда-нибудь чувство пресыщенности друг другом? Перестанет ли его дыхание на моей коже быть самой интимной вещью во всей вселенной? Надеюсь, что нет.
Нам всё время мало. И дело тут не в сексе, а в чём-то более глубинном и личном. Это было сродни наркотику или какой-то иной зависимости. Вот только оно ею не было.
События последних дней доказали, что мы бы пережили расставание, мы бы справились. Да, пришлось бы пострадать и переболеть, и в итоге Стас мог остаться с Настей и их будущим ребёнком, а я со своим чувством выполненного долга. Но как оказалось, никто из нас этого не хотел.
Выбор. Каждому пришлось пвойти через него, окончательно расставив все точки между нами. И если поначалу наши отношения больше напоминали слепое влечение и столкновение характеров, то теперь это был выбор, осознанный выбор. Легко ли он дался? Не знаю. Возможно, случись эта история на пару недель раньше, всё вышло бы совершенно иначе. Но поразительно, как отдельные события нашей жизни меняют нас, подготавливая к каждому следующему шагу или повороту.