Хождение по катынским мифам
Шрифт:
Горбачев, посоветовавшись с адептом западничества А. Яковлевым, принял решение сделать всё, чтобы закрыть эту тему путём очередных уступок назойливым ляхам. Пытаясь доказать Западу свою «цивилизованность», он практически принял геббельсовскую версию катынского дела, даже не пытаясь вникнуть в её существо.
Вот как описывает эту операцию Ю. Мухин в книге «Как уродуют историю твоей Родины? Это от тебя скрывают!».
Горбачев приказал руководству КГБ «найти или сделать» необходимые материалы.
«Председатель КГБ СССР Крючков поручил своим «аналитикам»
Из архивов предварительно были изъяты документы, свидетельствующие о том, что военнопленным польским офицерам судом Особого совещания при НКВД назначены сроки наказания в 3–8 лет, и они весной 1940 года посланы в лагеря ГУЛАГ под Смоленск.
Но были оставлены все документы о направлении дел военнопленных на рассмотрение Особого совещания, и, таким образом, создавалось впечатление, что поляки были расстреляны по его решению.
Затем в архивы были допущены в основном крайне подлые люди, но часто просто глупые «ученые», которые при находке любого документа, связывающего Особое совещание и поляков, тут же публиковали его в Польше (думается, за соответствующее материальное поощрение. — Авт.) и поднимали вой о том, что пленные поляки осуждены Особым совещанием к расстрелу.
Дело Берии Горбачев изъял из прокуратуры. Оно всё время находилось в его секретариате. Затем некоторые документы исчезли и стали гулять по миру.
14 апреля 1990 года советская сторона в сообщении ТАСС признала виновность Берии и его подручных в расстреле польских военнопленных весной 1940 года. Польской стороне был передан Горбачевым ряд документов, включая именные списки расстрелянных из Козельского и Осташковского лагерей и списочный состав Старобельского лагеря.
Чуть позже, осенью 1990 года, главный военный прокурор СССР Катусев…собрал «следственную бригаду» для юридической фальсификации этого дела.
«Объективные следователи» ГВП активно включились в фальсификацию, убирая из дела № 159 улики и показания, доказывающие невиновность СССР, и включая в него фабрикуемые фальшивки и любые гнусные измышления, лишь бы они «доказывали» вину СССР…».
Но так как кто-то из трезвых «умников», заглянув в «святцы, стал бить в колокола» — Особое совещание до ноября 1941 года не выносило приговоров о расстреле, — выходило, что даже по этому сфабрикованному документу действительно поляков расстреляли немцы.
И ещё один момент.
Начиная с 1986 года в СССР работала Комиссия советских и польских ученых, пытающихся очернить «белые пятна» советско-польской истории, в том числе и катынское дело.
И вот в 1989 году она приходит к выводу, что нет прямых доказательств обвинения СССР в причастности к расстрелам польских офицеров!!!
Неожиданно в этом же году председатель КГБ СССР Крючков, министр иностранных дел Шеварднадзе и заведующий международным отделом ЦК Фалин сообщают в ЦК КПСС, что поскольку «советская часть Комиссии не располагает никакими дополнительными данными в доказательстве «версии Бурденко», то, возможно, целесообразнее сказать, как реально было и кто конкретно виноват в случившемся, и на этом закрыть вопрос».
Но кто искал эти данные?
А может, и искать их уже не надо было, потому что те, кто подписал этот документ, прекрасно знали — серьёзные свидетельские показания Комиссии академика Н.Н. Бурденко 1944 года были уничтожены!
Теперь ясно, откуда появился термин — «версия Бурденко», а не «результаты Специальной Государственной Комиссии СССР». Даже те оставшиеся документы судебно медицинской экспертизы Специальной Комиссии совсем не тянут на «версию», они есть ДОКАЗАТЕЛЬСТВО!
«Крючков не мог так нагло брехать Центральному комитету КПСС, если бы не был уверен, — продолжает Юрий Мухин, — что на запрос ЦК не сможет предоставить что-нибудь в обоснование своей брехни. Следовательно, за полтора года до начала работы следователей ГВП в КГБ уже было подготовлено то, что прокуроры впоследствии «найдут».
То есть в КГБ заранее были вычищены архивы, и из них изъяли все документы в подтверждение «версии Бурденко»… документы секретариата НКВД за 1937–1953 гг. изъяли органы КГБ и уничтожили.
Это книга учета писем, приказов и распоряжений, отправленных и полученных НКВД в те годы. В этих книгах нет содержания документов, есть только адрес, номер и дата, и поэтому рядовому историку они и даром не нужны. Вопрос — зачем же КГБ эти книги уничтожил?
А дело в том, что с помощью этих книг можно, безусловно, уличить сфабрикованную от имени НКВД фальшивку, а без этих книг фабриковать эту несусветную глупость становится более или менее безопасно. То есть именно КГБ не только начал уничтожать архивы определённым образом, но он же и готовил почву для фабрикации фальшивок…».
Кто мог кроме Крючкова дать команду на это варварство? Я не знаю другого человека, способного пойти на такую акцию. Приказ Горбачева для него был авторитетнее своей совести.
До перестройки в архивы КГБ никого не пускали, и фабриковать документы можно было легко. Именно об этом говорит «творчество» мракобесов от истории — генерала Волкогонова и полковника Анфилова, не стеснявшихся публиковать под видом «документов» любую ложь в угоду властям предержащим и при этом ссылаться на архивы, как на источник своей блефонады.
Однако с перестройкой архивы стали постепенно открываться, они становились доступны для честных, независимых историков и журналистов. И именно при Горбачеве появилась для него опасность — нагромождения фальшивок могут проверить. Вот почему у Инстанции возникла необходимость дать команду руководству КГБ «прочесать и причесать» свои архивы, в том числе и по катынской проблеме.
Как известно, следствие по делу № 159 «О факте расстрела польских военнопленных» Генеральная прокуратура СССР, а затем Генпрокуратура РФ поручила вести Главной военной прокуратуре.