Хозяин Фалконхерста
Шрифт:
— Не совсем. Она новенькая, только появилась. Будет жить у нас. А вы здесь задержитесь, господин капитан?
— Мы едем в Бенсон, чтобы выставить там постоянный пост. Во всем штате учреждено военное командование. Здесь будет моя территория. Мы с капралом Хоббсом поскакали туда, чтобы найти место для лагеря, подыскать дом для штаба и жилище для офицеров. В пути вышла заминка: лошадь Хоббса потеряла подкову, мы долго искали кузнеца, а когда нашли, то кузнец отказался подковывать лошадь юниониста. Пришлось прибегнуть вот к этому, — капитан похлопал себя по пустой кобуре, — чтобы вправить
— Как же они вас подстерегли, капитан?
— Древний, как мир, фокус! А я, дурак, купился. — Холбрук покачал головой, дивясь собственной недогадливости. — Подъезжаем к тому проклятому месту и видим: валяется поперек дороги человек. Ну, думаем, ушибся или вообще убился. Слезаем. Только я наклонился к телу — чувствую, мне в лицо тычут дулом. Из кустов кто-то выскакивает и приставляет револьвер Хоббсу промеж лопаток. Потом уж им ничего не стоило нас разоружить, связать и… дальше вы сами видели. Уж и не знаю, как вас благодарить!
— Я был рад вам помочь, господин капитан. Вот мы и в Фалконхерсте.
Драмжер въехал в ворота. Военные последовали за ним по обсаженной деревьями аллее и подъехали к дому, белеющему в лунном свете монументальными колоннами. Все окна в доме были темны.
На задах Памела спустилась на землю. Капитан Холбрук наклонился к Драмжеру и шепотом спросил:
— Так вы говорите, эта девушка не ваша?
— До сегодняшнего вечера я ее никогда не видел, господин капитан. Но вообще-то я задумал сделать ее своей.
Драмжер помолчал, обдумывая важнейшее решение в своей жизни, знаменовавшее решающий шаг на пути от неволи к свободе, от животного к человеку. Он хотел заполучить эту девчонку, он применил хитрость, чтобы добиться своего. Прелюдия на дороге только на время затушила его похоть, теперь же она вернулась, и ему не терпелось получить удовлетворение. Однако… Он чувствовал, что капитан задает свой вопрос неспроста. Ему хотелось того же, чего и Драмжеру. Никакой необходимости уступать девушку белому пришельцу не существовало; он вполне мог не обращать внимания на его прихоти, но именно это и привело к тому, что мысли Драмжера побежали по новому руслу. Раз его никто не собирался принуждать, у него возникло самостоятельное желание сделать новому знакомому приятное. Этот человек протянул ему руку в знак дружбы, что значило для Драмжера несравнимо больше, чем часок возни с новой девчонкой. Впервые в жизни он решил проявить щедрость и отдать другому то, что пригодилось бы ему самому. Он указал на Памелу.
— Хороша, верно?
— Не то слово, — ответил спешившийся Холбрук.
— Она вам как будто нравится, господин капитан?
— Даже не знаю… — нерешительно протянул капитан. — Я…
Драмжер понял причину его колебаний.
— Вы хотите сказать, господин капитан, что ни разу не спали с цветными девушками?
Холбрук растерянно кивнул.
— Тогда вот что я вам скажу, господин капитан: я тоже до сегодняшнего дня никогда не пожимал руку белого человека. Оказалось, что у белого точно такая же рука, как у черномазого. Так и цветная девчонка ничем не хуже белой,
— А вдруг я ей не понравлюсь? — спросил Холбрук, не сводя глаз с Памелы в надежде на ее собственный приговор.
— Вот уж не важно, нравитесь вы ей или нет! — Драмжер подтолкнул ее к Холбруку. — Если хотите, то берите, и дело с концом. Когда в Фалконхерст приезжал белый гость, масса Хаммонд всегда предлагал ему негритянку. Теперь массы Хаммонда нет, поэтому я делаю это вместо него. И потом, — Драмжер смерил Холбрука взглядом, — ей хочется белого. Ты ведь сама это говорила, пока мы ехали, а, Памела?
Памелу отделял от капитана всего один шаг, и она его сделала.
— Спать с белым не грешно, — молвила она. — Не грешно и приятно. — Она обняла Холбрука.
Драмжер открыл дверь на кухню. Там все еще горела лампа, за столом сидел Поллукс.
— Добро пожаловать в Фалконхерст! — сказал Драмжер, пропуская вперед капитана с Памелой. — Конечно, не дело заводить вас через заднюю дверь, но, надеюсь, вы не станете возражать, господин капитан. — И, желая продемонстрировать своим гостям, сколь высок его авторитет, он гаркнул на Поллукса: — Убирайся отсюда! Поможешь солдату поставить в конюшню лошадей. Пошевеливайся, лентяй, когда я тебе приказываю!
39
— Вы голодны? — спросил Драмжер, предлагая Холбруку табурет и садясь рядом.
Холбрук опустился на табурет, не зная, следует ли усадить свою новую даму; впрочем, Драмжер и не подумал предложить ей сесть, и капитан воздержался от самодеятельности.
— Вообще-то да, мистер Максвелл, — ответил он. — Чертовски голодны! — В дверях как раз показались Хоббс с Поллуксом, и капитан спросил ординарца: — Как насчет того, чтобы заморить червячка, Хоббс?
— Очень даже не мешает, сэр. — Хоббс с облегчением плюхнулся на табурет, небрежно выдвинутый для него Драмжером.
— Разносолов мы вам не предложим, — с сожалением сказал Драмжер. — С едой прямо беда. Но сладкое молоко, холодные кукурузные лепешки, простокваша, дынные корки найдутся. Так вы хотя бы не умрете с голоду. В Бенсоне и этого не наскребли бы.
Он велел Поллуксу принести из ледника молоко и простоквашу, сам же начал накрывать стол на две персоны. Поллукс задерживался, и Драмжер сам отправился в кладовку за дынными цукатами, приготовленными еще Лукрецией Борджиа и припасенными на крайний случай. Пока он искал кувшин с цукатами, Поллукс успел вернуться и порезать кукурузную лепешку. Драмжер уселся рядом с гостями, но есть не стал. Извинившись за скудное угощение, он сказал:
— Не хотите ли пожить здесь, в Фалконхерсте, господин капитан? Я скоро налажу здесь прежнюю жизнь: будут и слуги в доме, и работники в конюшне, и садовники. Пускай выращивают овощи! Заведу свиней, птицу. Все будет как до войны. Раздобыл бы краски, так и фасад привел бы в порядок. Почему бы вам не пожить у нас? Разве такому джентльмену, как вы, найдется место в Бенсоне? А она? — Он подмигнул и указал подбородком на Памелу. — Она все время будет при вас, ведь она останется здесь, чтобы прислуживать миссис Софи.