Хозяин Соколиного гребня
Шрифт:
– Наверное, ты имеешь в виду нашего великолепного гостя из Йорка? Вот жалкая личность! – Энтти повернулась к Чессе. – Каждому, кто готов его слушать, он орет, что ты его жена. Это правда?
– Нет. Этот негодяй попросту похитил меня. Если бы не Керек, который разглядел в темноте ваш остров, и если бы не вы, мы все бы погибли. А если б каким-то чудом и выжили, то мне пришлось бы искать способ сбежать от него после прибытия в Йорк. Я никогда не выйду замуж за Рагнора. Я обещана в жены Вильгельму. Если честно, я и за него не хочу выходить, но
– Ты обещана Вильгельму? – переспросил Рорик. – Сыну герцога Ролло? Чесса кивнула.
– Вильгельм хороший человек, – сказала Мирана – Правда, он до сих пор помнит и любит свою покойную жену, но он будет тебе верным мужем.
– Ха! – фыркнула Энтти, передавая спящего младенца Хафтеру. – Нашла, за что хвалить его, Мирана. Еще бы ему не быть верным! Ведь он такой мрачный, что и не думает о женщинах. Нет, девушке не стоит выходить замуж за человека, который влюблен в другую, пусть даже она и умерла.
Хафтер схватил жену за руку и потащил ее прочь. Энтти быстро нагнулась, укусила его за руку, а потом, к вящему удивлению Чессы, поцеловала то самое место, в которое только что вцепилась зубами. Мирана рассмеялась. Рорик задумчиво покачал головой:
– Итак, ты должна выйти замуж за Вильгельма, а Рагнор похитил тебя. Да, Гунлейк прав. Чудные творятся дела. Что мне делать с Рагнором, Чесса?
Чесса взглянула на Рагнора – тот сидел между двумя своими воинами и все трое тихо переговаривались.
– Он настоящий змееныш, – сказала она. – Коварный и вероломный. Еще он грубиян и трус. Как ты думаешь, может, мне убить его?
– Что ж, мысль неплохая. Надо будет об этом подумать. Послушай, жена, по-моему все наши гости уже обсохли и подыскали себе местечки для сна. Кажется, старой Альне явно понравился Керек – я вижу, как она облизывается, разговаривая с ним. Он что, телохранитель Рагнора?
– Думаю, да. Жаль, что он служит Рагнору, ведь он, похоже, неплохой человек.
– Да, чувствуется, что он человек степенный и надежный. Мне сразу показалось, что ты не питаешь к нему неприязни.
– Не питаю, хотя именно он и похитил меня. Он ударил меня, но у него не было другого выхода – иначе я бы от него удрала и его выгнали бы со службы. Я не виню его, он просто выполнял свой долг.
– А, тогда понятно, почему ты преисполнена к нему таких теплых чувств, – заметил Рорик, приподнимая одну золотистую бровь. – Ты ляжешь спать в спальне с моей женой, Чесса, а я останусь здесь, с мужчинами, не то этот Рагнор чего доброго перережет нам всем глотки, пока мы будем спать.
– Он редкостная дрянь, – сказала Чесса. – Ума не приложу, как я могла ему верить.
– Ах вот оно что, значит, было время, когда ты ему верила, – сказала Мирана, беря Чессу под руку. – Я сгораю от желания услышать эту историю со всеми сочными подробностями.
– Да, – произнес Рорик, погладив Чессу по плечу, – а мне хотелось бы узнать все про короля Ситрика, этого глубокого старика, которого Хормуз с помощью своих чар опять
– Да, мой возлюбленный господин, – ответила Мирана и улыбнулась ему улыбкой, невероятно похожей на улыбку Чессы. Рорик смотрел на двух женщин, стоящих рядом, на их зеленые глаза и чуть вьющиеся волосы, такие же черные, как полночное небо, на котором из-за бури не было сегодня ни луны, ни звезд. На него нахлынули воспоминания. “Да, жизнь все-таки очень интересная штука”, – подумал он и, взяв шерстяное одеяло, лег рядом с Хафтером, у очага.
Глава 7
Утро выдалось теплым, в воздухе пахло свежестью и цветами, по ярко-голубому небу плыли белоснежные облака. Море было спокойным, едва заметные волны тихо набегали на берег. Керзог, огромный беспородный пес Рорика, бросался вслед откатывающимся волнам, а потом громко лаял, когда они накатывались снова и вокруг его лап завихрилась вода. Рорик глубоко вздохнул:
– Если бы не все эти отломанные сучья и прочий мусор, который выбросило на берег, никто бы не сказал, что всего два дня назад здесь бушевал шторм.
– Да, ты прав, – согласился Гунлейк, наклоняясь, чтобы поднять причудливо изогнутый обломок дерева, и думая о том, что из этой штуки можно будет выточить какую-нибудь славную безделушку для Эрны, его жены. Может быть, дельфина?
– Что ты скажешь о корабле, Рорик?
Рорик, осматривавший разбитый корабль, выпрямился.
– Мы могли бы подлатать его так, чтобы он доплыл до Йорка. Правда, мачта сломалась у самого основания – тут мы уже ничем не поможем. Руль тоже покорежен, но его починить можно.
– Мы возьмем один из твоих боевых кораблей, – заявил Рагнор, бодро шагая по берегу. – Я осмотрел их оба и твои торговые суда тоже. Мы заберем один боевой корабль и один торговый. Можешь считать это выплатой дани.
Рорик ничего не ответил, только смерил Рагнора Йоркского взглядом. Платье Рагнора было все в лохмотьях. По-видимому, никто не предложил ему другого, а сам он не подумал о том, что выглядит как пугало, и не догадался попросить новую одежду.
– Да, – сказал Рагнор еще громче, поскольку теперь его догнал Керек и еще шестеро из его воинов. – Мы возьмем вон тот боевой корабль. Он крепкий и вполне нам подойдет.
– Понятно, – спокойно проговорил Рорик. – А намерен ли ты вернуть его обратно после того, как доберешься до Йорка?
– Конечно, нет. Я же сказал тебе, что возьму твои корабли в качестве дани. Мы отплываем после завтрака. Я велел твоей жене и той беззубой старой карге приготовить нам запас еды на дорогу. Старуха посмотрела на меня очень странно, думаю, она ничего не поняла. Должно быть, эта старая ведьма уже выжила из ума. Я сказал Чессе, чтобы она была готова. Да, вот еще что. Тут у тебя есть девушка, которая мне очень понравилась. Ее зовут Утта. Ее я тоже возьму с собой. Для нее будет большой честью стать моей наложницей.