Хозяин Соколиного гребня
Шрифт:
И она бы убила его, если бы Керек не оттащил ее прочь. Сделать это было нелегко – взбешенная Чесса так вцепилась в горло Рагнора, что Кереку понадобилась помощь, чтобы оторвать ее от него. В ее глазах полыхала ярость.
– Я не выйду за тебя, ублюдок, чем бы ты мне ни грозил. А если ты все-таки заставишь меня это сделать, я убью тебя, Рагнор, и будь уверен: в отличие от того убийцы, которого наняли вы с Сайрой, я не промахнусь!
– Перестань, – невозмутимо промолвила Турелла. – Полно, дитя, успокойся. Клянусь тебе, я ничего об этом не знала. Успокойся же – ты не должна волноваться.
– Ребенку? – повторил Рагнор, опять устремляя похотливый взгляд на груди Чессы. – О каком ребенке идет речь? Это еще один ее розыгрыш, матушка, только и всего. Чесса уже много раз объявляла о своей беременности, и всякий раз это оказывалось ложью. Теперь ей уже никто не верит. Ты видела, как она покушалась на мою жизнь? Если бы я не был так мягок с женщинами из-за их слабости и хрупкости, я бы не позволил ей тронуть меня и пальцем, но мне не хотелось причинять ей боль. Ты ведь понимаешь это, матушка, не так ли?
– Да, сын мой, – сказала Турелла, – понимаю. Пойдем, Чесса, нам надо поговорить.
Но Чесса отрицательно покачала головой.
– Нет, госпожа, – ответила она с улыбкой, – я не стану с тобой говорить. И я не выйду за твоего сына.
– Ты изменилась, – сказала Турелла, нахмурив брови. – Рагнор, дорогой, вот и твой мед. Выпей его и пойди поговори с капитаном Торриком. Мы отплывем завтра на рассвете. А нынче вечером вы с Чессой сочетаетесь браком.
Рагнор, поддерживаемый Кереком, пошатываясь, выбрался из шатра. Он выпил мед, налитый в бокал из голубого стекла, посмотрел на свою мать и, злорадно хихикая, выбросил бокал за борт.
– Какое же он ничтожество, – тихо промолвила Турелла. – Как я могла породить такое жалкое существо? Во всем виноват его отец, Олрик. Он был глуп и слабоволен, и все его желания ограничивались пьянством и развратом.
– Ты уже говорила мне об этом. Прости меня, госпожа, но я не буду тебе помогать. Ты была права – я изменилась. Теперь я замужняя женщина и люблю своего мужа. Мы с ним живем в нашей новой усадьбе на берегу озера Лох-Несс, неподалеку от усадьбы его отца. Там я и намерена прожить свою жизнь, заботясь о муже и воспитывая детей. Там, а не в Йорке.
– Я вижу, что на этот раз ты, дитя мое, и вправду беременна. Когда Керек кивнул мне, я все поняла. И я так же, как и он, уверена, что ты не захочешь, чтобы с ребенком, которого ты носишь под сердцем, что-нибудь случилось. Чтобы спасти его, ты выйдешь за Рагнора. Никто никогда не узнает, что Рагнор не твой законный муж, потому что ты уже замужем. Даже если ты будешь кричать об этом каждому встречному и поперечному, никто тебе не поверит. Вот и все, что я хотела тебе сказать. Ты отнюдь не глупа, Чесса. Не сомневаюсь, ты понимаешь, когда следует отступить.
Глава 29
– О боги, неужели это правда? – Клив едва сдержался, чтобы не завопить от облегчения. – Ты вполне уверен?
– Вполне, – ответил Варрик. – Они все еще в Инвернессе, и Чесса у них.
Старая банщица рассказала им о красотке, чьи волосы она вымыла и переплела желтыми лентами.
– По виду, ну настоящая принцесса, – восхищенно сказала старуха.
"Если бы она только знала”, – подумал Клив, давая ей серебряную
Игмал проскользнул мимо палатки ювелира и поспешил к Кливу и Варрику.
– Рагнора и Чессу собираются поженить нынче вечером, – сказал он. – Брак этот, конечно, не будет иметь силы, но кому придет в голову ставить под сомнение его законность? Я подслушал разговор между воинами королевы, которые торговали здесь, в Инвернессе. Они готовятся отплыть в Йорк утром, едва рассветет. Всего воинов из Данло здесь шесть десятков. Королева Турелла находится на корабле вместе с ними.
– Даже если брачный обряд состоится, это будет всего лишь фарс, – сказал Варрик и повернулся к Кливу. – По твоему лицу я вижу, что ты понимаешь – теперь твой план не сработает. Пришла пора вмешаться мне с моими чарами.
Он медленно вынул из футляра бурру и, держа ее в вытянутых руках, расположил пальцы так, что кончики их оказались в середине изображенных на ней квадратов и кругов. Кливу не хотелось смотреть, что будет дальше, но он все же не отвел глаз. Он видел, как пальцы Варрика начали погружаться в рисунки, как в горячий воск. Он видел это ясно и отчетливо, хотя все его существо кричало, что этого не может быть.
– Я вижу Чессу, – тихо проговорил Варрик. – Она сидит рядом с Туреллой в шатре для груза. О боги, кто-то из этих двоих – то ли Турелла, то ли ее безмозглый сынок – велел привезти сюда королевское кресло. Неужели у этой женщины нет ни крупицы здравого смысла? Чесса здорова, она не пострадала. Она напряженно думает, пытаясь решить, что ей делать. Я чувствую переполняющий ее гнев и решимость во что бы то ни стало возвратиться к тебе и, разумеется, ко мне. А теперь она почувствовала, что мы здесь и начала придумывать, как помочь нам добраться до нее.
Варрик замолчал. Глаза его были закрыты, но и с закрытыми глазами он явственно видел, что происходит на борту корабля Туреллы.
Клив смотрел на него, не в силах оторвать глаз. Он чувствовал себя как человек, загипнотизированный взглядом змеи. Только этой змеей был его отец с его колдовским жезлом.
Чесса сразу поняла, кто так властно зовет ее: Варрик, использующий древнюю колдовскую силу бурры. И на нее снизошло спокойствие. Она упорно старалась придумать способ побега и в конце концов решила, что лучше всего будет попробовать сбежать, когда после свадебной церемонии она останется наедине с Рагнором. Она представила себе, как этот пьяный недоумок пытается коснуться ее, и усмехнулась. Пусть попробует – она переломает ему все пальцы. Но что делать сейчас? В любом случае надо дождаться темноты. Чесса встала и вышла из шатра.
– Ты случайно не знаешь, будет ли виден нынче ночью месяц? – небрежно спросила она капитана Торрика.
– Полумесяц, – коротко ответил Торрик. Ему было не по себе. Он участвовал в этом деле против своего желания – ведь Рорик, Меррик и Клив спасли жизнь и ему, и Кереку, и даже этому придурку Рагнору.
Он посмотрел на Чессу и подумал о том, какая она красивая в этой желтой тунике и с такими же желтыми лентами в косах.
– Прости меня, принцесса, – сказал он со вздохом. – Мне очень жаль, что так случилось, и Кереку тоже жаль, но он…