Хозяин Стоунгрейв-Холл
Шрифт:
– Наверное, не для всех, – простонала Виктория.
– Для большинства. Я надеюсь, вам она пойдет на пользу.
– Не будьте так уверены. Не без стыда признаюсь, что испытываю большую антипатию к лошадям, особенно если они подходят слишком близко. Ни разу в жизни не сидела в седле и не собираюсь.
– Будет вам, Виктория, – насмешливо сказал Лоуренс. – Куда подевалась ваша жажда приключений? – Его насмешливый взгляд бросал немой вызов. – Вам страшно?
– Да. Если хотите знать, меня охватывает ужас.
– Я помогу преодолеть вашу антипатию. Скоро лошади
– Похоже, вы не сомневаетесь в этом.
– Нисколько. Возможно, ваш первый опыт будет нелегким, но уверяю, вы быстро освоитесь и получите удовольствие.
Виктория с тревогой взглянула на него. Этот человек невыносим. Он просто наслаждался тем, что ей не по себе.
– От вас другого и ожидать нельзя. Мои страдания доставляют вам наслаждение.
– Уверяю, ваши страдания продлятся недолго. Я научу вас преодолеть страх перед лошадьми.
– Я поражена тем, что вы согласны учить меня чему угодно. Если уж мне придется заняться этим, не лучше ли призвать в учителя одного из грумов? Стоит ли тратить ваше драгоценное время.
– Я найду время. С удовольствием займусь вашим обучением, – заверил Лоуренс улыбаясь.
– Вот видите, – Виктория тут же воспользовалась его довольным выражением лица, чтобы указать на него карающим перстом, – мой страх перед лошадьми и возможное изгнание из светского общества, видно, забавляет вас. Думаю, вы только и ждете, когда я сваляю дурака и окажусь сброшенной с лошади.
– Не думайте так плохо обо мне. – Лоуренс рассмеялся. – У меня много недостатков, но я не привык радоваться, если с кем-то случается неприятность. И не пытайтесь разжалобить меня. Я с удовольствием сделаю это ради вас, так что слушайте меня.
– Я не хотела обидеть вас. – Виктория отвела глаза, потом снова взглянула на него. – Однако ваши мотивы сомнительны.
– Вообще или обучение верховной езде?
– Думаю, и то и другое.
Никто не сомневался в мотивах Лоуренса с тех пор, как он стал хозяином Стоунгрейв-Холл, к тому же он редко испытывал необходимость объяснять их. Однако он понимал, насколько важно сделать это в данном случае.
– Я говорю серьезно. Я человек чести. Если невозможно добиться своих целей справедливыми и честными средствами, лучше смирюсь с неудачей. Я намерен сделать все возможное, чтобы ваша жизнь в Холле была приятной. А что касается вашего недоверия, постараюсь доказать, что вы не правы.
– Как?
– У меня нет желания, чтобы кто-либо увидел ваше падение, вот почему мы начнем уроки утром. Ровно в девять часов.
– Кто-нибудь еще там будет?
– А почему там никого не должно быть? – Лоуренс озадаченно посмотрел на нее. – Это вас беспокоит?
– Немного. Мне хотелось бы, чтобы там не было зрителей.
– Там будут зрители. – Лоуренса снедало любопытство. – Конюхи.
– Я понимаю. – Щеки Виктории покраснели. – Наверное, с этим ничего не поделаешь. Им ведь надо выполнять свою работу. Однако ваши друзья и соседи – совсем другое дело.
Лоуренс ничего не понимал. Видя его озадаченное
– Дело в том, что я стараюсь делать все, за что берусь, как можно лучше.
Его вдруг осенило.
– Вы хотите сказать, что не будете ничего делать перед людьми, если это не безупречно?
– Ну… да.
– Виктория, вы слишком строги к себе. Никто не застрахован от промахов.
– Да, понимаю, но… – Она умолкла, прикусила губу и отвела взгляд. Затем глубоко вздохнула и выдохнула: – Дело в том, что в школе девушки смеялись надо мной, если я что-то делала не так, теперь страшно боюсь, что надо мной снова могут посмеяться, – тихо призналась она и взглянула на него. – Я вряд ли вынесла бы, если бы пришла мисс Эллингем и увидела мое падение с лошади. Мне не хотелось бы, чтобы там были зрители до тех пор, пока я не стану умелой наездницей.
Лоуренс почувствовал, что по необъяснимой причине сердится на других девушек школы.
– Но я ведь увижу ваши ошибки, – тихо возразил он.
– Это другое дело. Вы не в счет. Мне все равно, что вы подумаете, – соврала Виктория, надеясь, что ее голос звучит убедительно.
– Что ж, этому я могу вполне поверить. Очень хорошо, мы никому не скажем о ваших уроках. Найдется множество мест, где могут скрыться от посторонних глаз лорд, его ученица и лошадь.
– Спасибо. Буду вам очень признательна.
Достигнув двора конюшни, Виктория уже ни в чем не сомневалась. Она решила последовать совету Лоуренса и научиться верховой езде. Все ясно. Если суждено вращаться в светском обществе, придется учиться, а раз верховая езда необходима для первого шага к успеху, путь будет так.
Надев черное шерстяное платье и прочные сапоги, она появилась во дворе ровно в девять часов. Грумы и их помощники занимались обычными делами. Недавно вернувшись с верховой прогулки, Лоуренс с элегантной непринужденностью сидел на огромном скакуне каштанового цвета, без видимых усилий держал беспокойное животное в узде и непринужденно разговаривал с конюхом. Легкий ветер трепал его волосы. Виктория остановилась в тени под аркой конюшни и пристально разглядывала его.
Амелия, опытная наездница, часто говорила, что настоящий джентльмен верхом на лошади выглядит необычайно лихо, и, глядя на Лоуренса, она согласилась, что подруга права. С такой располагающей дружеской улыбкой, бездонными голубыми проницательными глазами он, видно, не один год заставлял трепетать женские сердца.
Спешившись, Лоуренс передал вожжи груму и ласково потер нос скакуна. Виктория не могла оторвать глаз от него. Ее поразил его строгий профиль, она разглядела в нем что-то привлекательное, но прогнала эту мысль. Когда вдруг стало трудно дышать и сердце быстро забилось, забыла, почему находится здесь. Не желая мешать Лоуренсу, отступила назад, однако сообразила, что выдала себя или он почувствовал ее присутствие, ибо вдруг повернулся и взглянул на нее. Видя этот откровенный полный желания взгляд, свидетельство соблазна и страсти, Виктория ощутила, как ее лицо заливается краской.