Хозяин зеркал
Шрифт:
– Чего ты хочешь?
– Хотим жизнь.
– Жизнь?
– Две буквы.
– Две буквы из пяти.
– У тебя останутся три – этого хватит, – заверили крысы.
Дафна насторожилась:
– Какие буквы?
– L и F.
– Life.
– Жизнь.
– Жизнь за жизнь – это правильно.
– Это хорошо.
– Это справедливо.
– Но у меня нет буквы L, – прошептала Дафна. Усмехнувшись, она добавила: – А Микаэля скормлю вам с радостью.
Крысы снова заклубились, заворчали.
– Девочка-Война не поняла.
– Не та F.
– Не голодный толстяк.
– Хотя он соблазнителен.
– Но мы желаем
– Девочку-Любовь.
– Птичку-Свободу.
– Love.
– Freedom.
– У меня их нет, слышите?! – заорала Дафна.
– Это ничего.
– Ты достанешь.
– Ты найдешь.
– Девочка-Любовь ходит под руку с мертвым мальчиком.
– Птичка-Свобода сидит в клетке.
– Обещай нам их.
– И мы поможем.
– Это будет хорошо.
– Это будет правильно.
– Это будет справедливо.
– Я обещаю! Все что угодно. Обещаю. Ты получишь буквы. Только верни его!
Крысиные головы придвинулись так близко, что Дафну чуть не стошнило от их смрада.
– Мальчик отдал нам кое-что.
– Кое-что, от чего хотел избавиться.
– Кое-что, что считал лишним.
– Не знал ему цену.
– Глупец.
Дафна уставилась в рубиновые огоньки:
– Что это? Что он вам отдал?
– Ты видела, – хором проверещали крысы. – Ты знаешь! Поцелуй Королевы.
Дафна смотрела, не понимая, и крысы любезно объяснили:
– Мертвая вода.
– Осколок Вечного Льда.
– Он убивает живых.
– Он исцеляет мертвых.
– Раны исчезнут.
– Плоть срастется.
– Разбитое станет целым.
– Но разбудить его, – предупредили крысы, – сможешь только ты!
– Вы получите L и F, – процедила Дафна. – А теперь дайте то, что обещали.
Крысиные головы удовлетворенно кивнули. Сросшаяся туша вновь стала клубком из тысяч и тысяч серых тел, а затем клубок рассыпался, сгинул, исчез – и на его месте осталась одна маленькая черноглазая девочка с ядовито-розовым бантом. Девочка вытянула тощую лапку. На грязной ладошке лежал перстень с сапфиром. Дафна вздохнула с облегчением, потому что в сером крысином мареве цвет камня остался неизменным – пронзительно-голубым, холодным и чистым, как зимнее небо, как глаза… как его глаза.
Противно было притрагиваться к крысе, но Дафна себя пересилила и схватила кольцо. Маленькая Крысословица пискнула, подпрыгнула и исчезла в разверзшейся у нее под ногами черной дыре.
Дафна обернулась. Взглянуть в лицо Кею, в мертвое, изувеченное лицо оказалось едва ли не сложнее, чем тронуть крысу. Это было странно, потому что Дафна видела тысячи – миллионы таких лиц, в этом и в других мирах. Почему же на одно из них, всего на одно смотреть было нестерпимо, невыносимо?
Сжав в руке кольцо, она упала на колени. Коже сделалось мокро, и, открыв ладонь, Дафна увидела, что камень тает. Растекается прозрачной лужицей, в которой плавает одинокая льдинка. Дафна поспешно поднесла горсть с талой водой к жуткому лицу и наклонила ладонь. Вода потекла, капля за каплей.
Дафна смотрела и видела, как зарастает ужасная рана, как стягиваются края, покрываясь кожей, как льдинка вкатывается под веко и глазная впадина заполняется. Вскоре Кей уже не казался мертвым, несмотря на не отмывшуюся до конца кровь. Он просто спал. Надо было его разбудить.
Девушка наклонилась так низко, что ее дыхание шевельнуло волосы на лбу спящего и губы почти прикоснулись к губам… нет, не прикоснулись. Вместо этого Госпожа Война занесла
Действие третье
Вечная власть
Издавна люди уважали
Одно старинное звено,
На их написано скрижали:
«Любовь и Жизнь – одно».
Но вы не люди, вы живете,
Стрелой мечты вонзаясь в твердь,
Вы слейте в радостном полете
Любовь и Смерть.
Глава 11
Странная клетка и другие приключения Рэма Думкопфа, авиатора
В родной деревне Рэма считали дурачком, бесполезным мечтателем, даже жалели иногда – убогий, мол. Мамаши девушек на выданье со страхом ожидали, что в один недобрый день плюхнется возле дома махолет и заявится к ним со сватами Рэм Дурья Башка. Ждали, надо сказать, совершенно напрасно, так как местными невестами Рэм не интересовался.
Когда-то давным-давно дед подарил ему на день рождения конфеты в коробке с нарядной картинкой, из тех, что по большим праздникам привозили на ярмарки Караванщики. Конфеты как конфеты, ничего особенного, зато на коробке были нарисованы совсем другие, городские девушки – изящные, светлокожие, в легких шубках с нарядными муфтами. Может быть, именно из-за этой картинки Рэм и начал строить свой махолет, а вовсе не затем, чтобы просто подняться в небо и попялиться оттуда на бесконечную пустыню. Мечты Рэма об огнях большого города начали потихоньку обрастать плотью после знакомства с Вигго. И хотя, по словам вождя, выходило, что в Городе куда больше ужасного, чем приятного, знакомство с лучшими девушками Рэму было твердо обещано. За время их совместного вояжа Вигго перестал называть его Дурьей Башкой и пообещал забрать в Город, как только придумает, где спрятать махолет от пронырливой полиции и Стальных Стражей.
Сейчас пронырливая полиция была гораздо больше озабочена гибелью троих начальников подряд, а Стальные Стражи обшаривали подземелье. Что касается махолета, тут помог давний знакомый Туба, член Королевского естественно-научного общества Эмиль Варен. В свое время Туб соорудил немало перегонных кубов и дистилляционных установок для естествоиспытателя, и тот не остался в долгу. Махолет украсили перьями и торжественно ввезли в город на телеге. Аппарат значился под инвентарным номером 4537, «Редкостный экземпляр перепончатокрылого стервятника», и мирно прикорнул под тентом на площадке за зоологическим музеем, куда помещали наиболее крупные экспонаты. Площадку предусмотрительно освободили от других диковин, так что взлететь в любой момент ничего не мешало.
Итак, Рэм устроил свои дела, и теперь следовало приступить к главному. Для того чтобы приступить к главному, надо было привлечь внимание Вигго. В этот момент вождь считал ящики.
– Раз, – бормотал Вигго, загибая толстые пальцы. – Два. Три.
Ящики были приобретены по сходной цене у полицейского интенданта. Интендант счел момент подходящим для того, чтобы покинуть надоевшую службу и прикупить небольшой домик в окрестностях Корявого мыса. Это желание обошлось повстанцам в десять тысяч долларов – практически все, что удалось собрать за три ходки в народ. Зато Вигго, в последнее время непрерывно клявший оружейников за медлительность (троллям больше нравился термин «основательность»), наконец-то обрел не только цель, но и средство. В ящиках были винтовки.