Хозяйка аптечной лавки
Шрифт:
Мысль пока сырая, но развивать ее есть смысл. Надо же чем-то на жизнь зарабатывать. Раз уж я ведьма, значит, могу много полезного в котле своем сварить. Перед этим, конечно, необходимо наведаться в город и разузнать, нужна ли местным такая продукция. Может, там на каждом углу по магазинчику со всякими эликсирами!
Но до собственного бизнеса пока далеко. Научиться бы силами пользоваться для начала.
Этим и занимаюсь большую часть времени.
Штудирую книги, сборники рецептов, разбираюсь в залежах ингредиентов и под чутким руководством фамильяра варю пробные зелья.
Два из таких приходится сразу вылить: одно загустевает до состояния клейстера и заполняет подземелья тошнотворной вонью, а второе вдруг мнит себя извергающимся вулканом…
Тогда у меня впервые проявляется магия и накрывает котел мерцающим голубым куполом. Если б не этот неконтролируемый всплеск, повстречалась бы я с Костлявой во второй раз.
Огонек говорит, что ведьмы не такое уж частое явление. Конкретно в этой местности – городе Красте и трех прилегающих к нему деревнях – знают лишь об одном ковене. В нем состоят восемь ведьм, называющих друг друга сестрами. И Кассандра числится одной из них.
Но на неделе никто ко мне не приходит. Даже Селеста. Что не так уж и плохо, хоть мне и кажется это дурным знаком.
Я жутко боюсь оказаться в окружении тех, кто хорошо знал прежнюю хозяйку тела. Выехать на потере памяти можно в первые дни после чудесного «возвращения» из мира мертвых, но не более того. Можно еще попытаться сыграть роль, если б я знала какую.
Меня озаряет во время ужина. Едва не давлюсь борщом, откашливаюсь и зову фамильяра:
– Огоне-е-е-ек!
– Да тут я, чего так орать… – доносится из-под стола недовольный голос.
Наверное, я жутко его достала за прошедшие дни, потому даже не обижаюсь на ворчание. Наклоняюсь, заглядываю под столешницу и говорю уже тише:
– Ты сразу почуял, что я не Кассандра, а ведьмы тоже так могут?
Кот выходит из своего укрытия, я сажусь поудобнее, нетерпеливо подергивая коленкой.
– Одна из них уже тут была, не почуяла же.
– Ну, я этого не знаю наверняка. Ты вот тоже с первых минут не признался.
– Логично… Но нет. Прямо как я не могут. Только если провести особый ритуал надумают. – Он смотрит на меня с прищуром и настороженно добавляет: – А почему ты спра-а-ашиваешь?
Что ж, до ритуалов много воды утечь может. Мне бы первую встречу с ковеном пережить. Почему-то уверена, что со стороны «сестер» меня ожидает нечто не очень хорошее. Странное чувство, словно в спину холодом кто-то дышит. Предчувствие? Или просто паранойя… Неважно, надо подготовиться.
– Ты должен научить меня быть Кассандрой, – твердо заявляю я фамильяру.
Он смотрит на меня пару секунд, озадаченно хлопая глазами.
– Как это?
– Ну, расскажи, какие особенности у нее были. Походка, манера говорить, может, жесты какие-то индивидуальные. Я вот постоянно ногу на ногу закидываю, когда сижу – привычка такая.
– Нет, так делать не надо, – мотает головой кот. – Она обычно подгибала одну ногу под себя. Но только когда с близкими знакомыми общалась, если же со старейшиной ковена или кем-то чужим – всегда сидела ровно, как на приеме у короля.
Он быстро понимает, что от него требуется. Запрыгивает прямиком на стол и начинает поучать:
– Словечек у нее никаких излюбленных не было. Но говорила Касси размеренно, не торопясь и не проглатывая окончания слов, как это делаешь ты, когда нервничаешь. У тебя слова не поспевают за мыслями.
Я уважительно смотрю на фамильяра, удивляясь, как он быстро отметил эту мою особенность.
– Еще она говорила «здравствуй», а не «привет», даже тем, кого давно знала. И обнимала на прощание. Кассандра была доброй, немногословной, обстоятельной. Никому не причиняла зла…
Огонек склоняет голову набок, останавливает взгляд на вазочке со сметаной. И вдруг окунает в нее лапу и смачно облизывает.
Я аж рот открываю, поражаясь такой наглости!
– Эй! Невоспитанный кот!
– Вот, а она бы посмеялась и пододвинула мне эту чашечку, сказав: «На здоровье!»
Давлюсь своим недовольством, чувствуя, как краснею. Что ж, Кассандра была лучшим человеком, чем я… Но у каждого свои недостатки! Я вот, например, не воровала чужих драконов.
Сажусь прямо и пододвигаю одним пальцем вазочку в сторону кота.
– На здоровье.
– Спаси-ибо, но вообще-то сметану я не ем. Меня от нее пучит.
И в подтверждение словам в животе Огонька начинает утробно урчать. Вздыхаю, качая головой.
– Ладно, что там дальше?
– Моя прежняя хозяйка всегда носила наряды, прикрывающие ноги.
Я потянула вниз подол собственноручно обрезанной юбки, стараясь накрыть колени. Ну неудобно мне пол подметать длинной одеждой! Я путаюсь в таком количестве ткани!
– И во-олосы она свои трепетно любила. Заплетала в косу и перекидывала через плечо. Волосы – это гордость ведьмы. Особенно такие яркие. Они говорят о силе – чем ближе цвет к огню, тем она могущественней. Но это не касается черноволосых ведьм.
– А почему? – заинтересовываюсь я, припоминая шикарные кудри брюнетки Селесты.
– Их дар отмечен владычицей тьмы и смерти. Там своя шкала определения уровня силы.
– Хм… А если волосы пепельно-русые, например? Или белые.
– Не бывает такого. Разве что у магичек. У вас же – либо от Солнца дар, либо от Тьмы.
– Так, погоди, а магички – это у нас кто?
Фамильяр чихает и спрыгивает обратно на пол.
– Те, кто фокусам разным по книжкам научился и считает, что познал все тайны магии!
Я увлекаюсь в тему еще глубже.
– Это у тебя профессиональная неприязнь или одна из них тебе что-то сделала?